Почёсывая свою бороду, детектив разглядывал эти снимки:

– А эта точка… случайно не в гипоталамусе?

– Приятно слышать, что ты не все мои слова пропускал мимо ушей.

– Значит всё-таки это он…

– А что тебя так заинтересовало?

Абрансон не знал, рассказывать ли ему о смерти Кингсли, Это, несомненно, была бы для него очень важная информация, но если тело Руперта так реагирует на смерть одной из своих личностей, то как оно поведёт себя, когда я покончу с убийцей? Вполне вероятно, что личность убийцы самая сильная среди остальных и в большей степени связана с головой Грина. И если его не станет, то может и не станет самого Руперта…

– Тони, кажется, я знаю, что это было.

– И что же?

– Это был Майкл Кингсли.

– Это… парень из головы Руперта?

– Да, это БЫЛ парень из головы Руперта.

– То есть он умер?

Прайс уставился на Грина с безумным взглядом:

– Тогда это всё объясняет… Невероятно, но, похоже, что каждая личность в его голове оттяпала себе часть его мозга… и, умерев… умирает и зарезервированная, именно для него, часть мозга…

– Похоже, тебе это нравится.

– Не то, чтобы нравилось, просто это всё очень интересно.

От сделанного открытия в крови Энтони резко подскочил уровень адреналина, отчего он чувствовал какую-то приподнятость, что даже не подумал о безопасности для Дэвида.

Детектив с силой сжал свой кулак и посмотрел на него:

– Думаю я уже готов снова туда отправиться.

В голове Прайса сейчас летали отрывки его мыслей и доводов, отчего слова детектива лишь тихим эхом коснулись его ушей:

– Что?

– Мне уже пора возвращаться.

– Как? Уже?

– Да, я чувствую себя на все сто, так, что не будем заставлять капитана ждать радостные новости.

Только в эту минуту до Прайса дошло:

– Постой, ты ведь понимаешь, что собираешься отправиться туда. – он указал пальцем в синюю точку на снимке головы Руперта.

– К чему ты клонишь? Ты ведь не собираешься меня останавливать?

– Это бесполезная трата времени, просто этот мир, мир созданный Рупертом сейчас трещит по швам.

Прайс начал мельтешить по комнате, приложив ладони к губам.

– Представь. – продолжил он, сформировав мысль. – Ты же знаешь кто такие Мойры?

– Я не знаток мифологии, ты же знаешь.

– Мойры были ткачихами судьбы, они вышивали на полотне судьбу каждого человека.

– О'кей, с историей всё понятно, к чему ты это рассказываешь?

– А к тому, представь, что сознание Руперта это тоже такое полотно… и каждая личность тянула это полотно на себя…

Детектив пренебрежительно смотрел на то, как Прайс увлечённо это рассказывает.

– Так вот, раньше они все с одинаковой силой тащили это полотно в свою сторону, но теперь, когда не стало одной… есть вероятность, что другая личность может перетянуть большую часть полотна на себя.

– И что это значит в нашем случае?

– Это значит, что кто-то может теперь обладать там большой силой, а во сне мы на многое способны.

– Но ведь, твой препарат на это и направлен, чтобы его голова работала на нас.

– Сейчас, даже я не стану этого убеждать.

Абрансон отмахнулся от него:

– Об этом поговорим, когда я вернусь.

Детектив снял с себя пиджак и бросил его на стул. Тут же подойдя к нему, он достал из него обычный белый конверт и протянул его Прайсу:

– Совсем забыл, это передашь лично Митчеллу, он всё поймёт. Только лично в руки.

Взяв этот конверт Тони посмотрел на Дэвида:

– Хорошо, я передам…

Детектив лёг на кушетку и стал ждать, когда Прайс отправит его назад.

– Я введу тебе 8 кубиков «Фантаса» у тебя будет 30 минут, это 2 часа во сне.

– Я успею. – Дэвид выставил зелёную полоску на своих часах ровно на 120 минут.

– И ещё кое-что, это только теория, и она родилась только что в моей голове, но есть вероятность, что сознание Руперта сейчас трещит по швам, и ты можешь не попасть в нужное место. Если ты попадёшь в один из таких разломов, то вероятно ты попадёшь в своё подсознание.

Абрансон невольно улыбнулся. Знал бы он, что это открытие я уже сделал…

Почувствовав, как холодная игла, в очередной раз, раздирая кожу, входит в его вену, детектив закрыл глаза…

Уже в следующее мгновение детектив почувствовал, как его лицо окатила прохладная вода, а его руки были прижаты к лицу. Одёрнув их в сторону, Дэвид увидел бледное отражение себя. Кран был включён на максимум и вода, с бешеной силой, ударяясь о раковину, пенилась, отдельные брызги которой долетали до лица детектива.