– Моего отца зовут Саймон.

– Но в твоих жилах течет моя кровь!

При этих словах Майка охватило смятение, и ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы не показать этого. Он был просто обязан поддержать тех четверых небезразличных ему людей, что остались в доме.

Пятерых, если считать Кару.

Майк развернулся и ушел в дом, захлопнув за собой дверь.

В гостиной брат с сестрой, перекрикивая друг друга, засыпали Саймона вопросами.

– Давайте подождем Майка, чтобы мне не пришлось повторять дважды.

Майк посмотрел на Саймона с гордостью, восхищением и любовью. Сегодня он увидел его совсем в ином свете. Он твердо объявил себя отцом Майка перед угрозами того, кто предъявлял права биологического отца, несмотря на то что это многого ему стоило.

Саймон вырастил его. Он ходил с ним на все школьные и спортивные мероприятия. Ни разу не показал, что Майк значит для него меньше, чем собственные дети. Но, несмотря на это, Майк всегда чувствовал себя менее достойным, менее значимым, чем другие, и все лишь потому, что его биологический отец бросил его еще до рождения. Майк всегда считал, что и Саймон в глубине души думает так же.

Как же он ошибался! Теперь ему было нестерпимо стыдно за то, что он недооценивал отца. Что бы ни было в прошлом, он будет изо всех сил защищать его.

Подойдя к отцу, Майк крепко обнял его, потом подошел к Каре, неподвижно сидевшей в большом кресле.

– С тобой все хорошо, Майк? – тихо спросила она.

Он кивнул. Впервые за долгое время он чувствовал себя действительно хорошо.

– Мне лучше уйти, чтобы Саймон мог спокойно поговорить с вами, – прошептала она.

Обняв за талию, он удержал ее на месте, не позволив встать и уйти.

– Это и тебя касается. Сейчас мы услышим ответы на вопросы, которые до сих пор безуспешно пытались найти.

– Расскажи им все, Саймон, – неожиданно твердым голосом сказала Элла.

Майк вдруг понял, что мать знала всё, все ответы на вопросы, мучавшие его. Ну конечно! Как он сразу не догадался! Ведь они с Саймоном были единомышленниками во всем и никогда не выдавали секреты друг друга. Выходит, мать он тоже недооценивал.

Саймон встал перед своими детьми и негромко заговорил:

– Те слухи, о которых вы все знаете, сущая правда. Дом Винклеров действительно был почасовым борделем, где местные платили девушкам из Нью-Йорка за исполнение своих прихотей. Сами Винклеры имели от этого наличные деньги, источником которых была проституция и наркотики, поскольку они работали на преступный синдикат Манхэттена.

Майк взглянул на Сэма. Все сидели молча в ожидании развязки.

– Многие люди, включая и меня, хотели прикрыть этот бордель, но в это дело было втянуто слишком много высокопоставленных лиц, – продолжал Саймон.

– Таких, как судья Бейн, – вставил Майк, понимая всю глубину и серьезность скандала, который мог разразиться в маленьком городке.

– Как старый мэр Фербер, – кивнул Саймон, – как много других известных, и не только в нашем городе, чиновников. Разумеется, время от времени местные жители поднимали шум и протестовали против преступной деятельности Винклеров. И тогда бордель на время гасил свои огни, чтобы зажечь их вновь, когда скандал стихнет.

– Но при чем тут Рекс? – спросил Майк.

– Как выяснилось позднее, он получал от них деньги за определенные услуги. В этом был замешан и прежний шеф полиции. Рекс был тем полицейским, которого посылали на вызов всякий раз, когда поступала жалоба. Он старался не дать ход делу и сделать так, чтобы все свидетельские показания оставались втуне. За свои хлопоты он получал неплохие деньги. Так же, как и судья Бейн.

– На чем они все-таки попались? – спросил Сэм, подавшись вперед.

– Все как всегда. Люди попадаются на глупых мелочах. На хвост синдикату в Нью-Йорке сели федералы. Помеченные ими деньги были запущены в оборот, чтобы определить, каким образом их отмывают. Так меченые банкноты достигли дома Винклеров. Потом в один прекрасный день там появились пикетчики, заварилась серьезная каша и была вызвана полиция. На этот раз Рекс приехать не смог, потому что был на другом вызове, поэтому ни спрятать, ни проигнорировать вещественные доказательства не получилось. Я нашел там слишком много наличных денег, и все банкноты оказались мечеными. Должно быть, все понимали, что рано или поздно полицейские обнаружат связь между наркодилерами Нью-Йорка и домом Винклеров. И прежде чем это произошло, судья Бейн выпустил одного из них под залог. Спустя несколько недель один из наркокурьеров Манхэттена был остановлен за превышение скорости в Серендипити. Патрульные нашли в машине наркотики и деньги, меченные точно так же, как те, что были найдены в доме Винклеров. Об этом известили федералов, но получилось так, что приблизительно в это же время они арестовали главных членов синдиката на Манхэттене, и мелкая рыбешка, пойманная в Серендипити, оказалась никому не нужной. Так это дело и осталось незаконченным.

– Что и помогло всем, кто был в нем замешан, выйти сухими из воды, – присвистнул Сэм.

Саймон кивнул и продолжил:

– Когда картель на Манхэттене был ликвидирован, источник наркотиков и шлюх пересох, бордель Винклеров опустел и превратился в городскую достопримечательность. Вот так все и закончилось.

– А как же те деньги в хранилище вещественных доказательств? Часть из них оказалась подмененной другими, немечеными банкнотами, – вступил в разговор Майк. Интуиция подсказывала ему, что тут не обошлось без Рекса. Его сердце забилось сильнее от дурного предчувствия.