Спортивная передача закончилась бьющей по ушам музыкальной заставкой. Ида только было задремала, как Лассе сказал, что они приехали.

Он открыл дверь и вылез из машины. Оба мужчины остались сидеть и, судя по всему, не собирались идти с ними.

Лассе подошел к водителю и поблагодарил. Бормоча, они обменялись какими-то фразами и кивками, и она поняла, что они остаются здесь одни.

Они молча подняли мешки.

Они находились в какой-то промышленной зоне. Машина почти тронулась, как молодой опустил вниз стекло.

— Наверное, ты хочешь что-нибудь пожевать.

Он протянул ей запечатанный кулек с ирисками.

— Спасибо, — сказала Ида. — Кстати, — добавила она быстро, в порыве, которого сама от себя не ожидала, — можно мне взять газету?

Ей сразу протянули через окно газету. Она крепко сжала газету, чтобы та не раскрылась.

— Как мило с вашей стороны!

Машина развернулась и поехала к воротам.

Вот как. Ничего трудного. Они ничего не поняли.

Когда машина разворачивалась, свет фар осветил обшарпанное одноэтажное здание с заколоченными окнами и несколько небольших ветхих домов рядом. Машина проехала по немного старомодным железнодорожным путям, где стояли столбы со старыми желтыми предупредительными табличками. А потом минивэн совсем скрылся из виду; в полной темноте мерцали только красные задние фары.

— Нам надо поторапливаться, — сказал Лассе.

Он уже начал относить мешки к низкому погрузочному причалу. Ида вся продрогла, но стала помогать.

На деревянных воротах болтался висячий замок. Лассе достал ключ.

32

Ида никак не могла согреться. За дверью была темная прихожая и раздевалка. Краска на стенах облупилась, пахло плесенью. Лассе забрался на табуретку под лампой дневного света, на потолке что-то щелкнуло, и помещение осветилось бледно-желтым светом. Пока он привычно обходил помещение и зажигал все светильники, Ида осматривалась.

В углу стоял верстак, под которым лежал свернутый пожарный шланг. Здесь были также деревянные ящики, радиатор, различные провода и дверцы от шкафов — все старое. На стене висел лист бумаги с высохшими водяными разводами:

Правила распорядка: Рабочий без приказа своего начальника не имеет права посещать какое-либо рабочее место, кроме собственного, и не имеет права вмешиваться в работу других. Мусор, солому, бумагу и отходы из разметочного цеха надо класть в закрытые сосуды в указанных местах.

Подписано Бертилем Сундхольмом 23 октября 1951 г.

— Ну что, сварить тебе кофе?

Она обернулась и увидела его улыбку.

— А что я должна была сказать?

— Спокойно. Ты все сделала хорошо. Тебя даже наградили.

Лассе показал на ее руку, в которой она по-прежнему сжимала ириски и газету.

Газета. На короткое время она о ней забыла.

Ида вошла в следующую комнату, откуда можно было пройти еще в несколько комнат. Лассе стал рыться в шкафу. На открытых полках стояли пищевые консервы. Эмалированная кадка с замерзшей водой.

Лассе собрал спиртовку и, взяв молоток, отколол кусок льда из кадки.

— Мы не можем оставаться здесь надолго. Поедим и поедем. Тебе холодно?

Тут она увидела, что он положил ружье на мойку. Необычайно короткое. За Лассе находился большой встроенный шкаф, и, подойдя поближе, Ида обнаружила в нем дюжину ружей того же сорта. Лассе видел, что она смотрит.

— Держи.

Он протянул ей оружие. Это был обрез. Он показал на нижнюю часть дула. Там стоял какой-то штамп: свастика.

— Мы получаем их из Норвегии. И патроны тоже. Это с войны. Их сотни тысяч, выследить невозможно.

— А нам они зачем?

Он подошел к спиртовке, открыл банку с сосисками и бросил их в кипящую воду.

— За патроны отвечаю я. На моем участке. Отсюда до Рамундбергета. А сейчас мы находимся в одном из моих перевалочных пунктов, если можно так сказать.

— Вы что, охотитесь?

Он кивнул.

— Сегодня вечером мне помогают другие люди. По вечерам здесь всегда кто-то ездит. Они должны нам помочь.

— А если серьезно? Они что, охотники? Опять?

— Да.

— В Норрланде? Это как в скучных шведских экшн-фильмах?

Лассе улыбнулся, а затем сказал на входе:

— Да.

— Кончай это дело. Пахнет мертвечиной.

Он опять улыбнулся, но посерьезнел.

— Это только волки. Я не стреляю. Я лишь устраиваю стрельбу для других. Ты знаешь здешних людей. Они ненавидят волков.

Ида немного поразмышляла, держа ружье в руке, потом положила его на один из столов.

— Я встретила нескольких волков, под Брунфло, по дороге сюда, — вырвалось у нее. — Им ничего не стоило убить меня.