Конечно, в его власти было немногое. Он ничего не знал о детях и уходе за больными. Но он делал все возможное, чтобы облегчить груз, свалившийся на плечи Джастин, заставляя ее иногда есть и спать. Последнее ему удавалось, только если он давал клятвенное обещание помогать Роуз во всем и немедленно разбудить Джастин, как только понадобится ее присутствие.

Он честно топтался рядом с Роуз, которая ухаживала за малышом умело и быстро, проявляя море доброты. И Гриффин был готов сказать ей за это великое спасибо, поскольку даже его огрубевшее сердце было тронуто состоянием маленького бедолаги, который настолько ослаб, что не мог даже плакать, — только жалобно хныкал. Роуз заверила Гриффина, что он скоро будет здоров, но, вероятно, Джастин все-таки не зря тревожилась. Маленькие дети тяжело переносят болезни, и его собственный опыт жизни в лондонских трущобах это подтверждал.

— Ты никому и ничем не поможешь, если будешь отказываться от еды, — сказал Гриффин жене. — Только заболеешь сама, и в доме появится еще один пациент, за которым придется ухаживать.

Джастин раздраженно фыркнула.

— Ненавижу, когда ты такой разумный.

— Я всегда разумен, любовь моя. — Он подвинул к столу еще один стул и сел. — Есть перемены к лучшему? — спросил он, наливая жене чай.

— Роуз и я… мы думаем, что ему стало немножко лучше, хотя боюсь говорить об этом вслух. — Она положила немного взбитых сливок на булочку и задумчиво оглядела ее. — Надеюсь, мнение доктора будет более точным.

Гриффин улыбнулся.

— Это хорошая новость. Мистер Лэнггон сказал, что вернется ближе к вечеру, так что осталось недолго ждать.

Неуверенная попытка Джастин улыбнуться в ответ показалась ему весьма болезненным ударом под дых. Он не мог видеть, как она мучается. Это убивало его. И хуже всего было то, что он ничем не мог ей помочь. Зато Гриффин был вынужден понять одну нехитрую истину: впредь он будет делать все от него зависящее, чтобы сделать ее жизнь легче. Какое влияние окажет это знание на его перспективные планы, он был пока не готов думать.

Они почти не разговаривали, и Гриффину было достаточно того, что он мог наблюдать за женой. Она два или три раза смущенно улыбнулась ему, но в основном все ее внимание было сосредоточено на тарелке. Джастин явно заставляла себя есть. Когда пробили маленькие часы на каминной полке, она встрепенулась и вскочила.

— Даже не думай об этом, — сказал Гриффин. — Кухарка останется с Роуз до прихода доктора.

Джастин подбоченилась и бросила на мужа хмурый взгляд.

— А я что буду делать?

Гриффин встал, подошел к жене и положил руки ей на плечи.

— А ты немножко отдохнешь.

Наклонив голову, он потерся носом о кончик ее носа.

— Ты же смертельно устала.

Джастин позволила себе прильнуть к мужу.

— Да, но я слишком сильно нервничаю, чтобы заснуть.

Он привлек жену к себе и вздохнул.

— Чем я могу тебе помочь?

— Если ты не пускаешь меня обратно, поговори со мной. Так я смогу отвлечься.

— О чем ты хочешь поговорить?

Он почувствовал, как напряглось ее тело, и насторожился.

Джастин уткнулась лицом ему в жилет, и ее голос звучал приглушенно.

— О тебе. О твоем прошлом.

Гриффин автоматически отверг предложение и отстранил жену от себя.

— Я никогда об этом не говорю.

— Не смотри на меня так грозно, Гриффин Стил, — сказала она. — Я твоя жена и имею право знать.

— Мне казалось, ты хотела быть моей женой только формально, — сухо проговорил он. — А теперь решила воспользоваться своими привилегиями?

Джастин не отвела глаза. В них был открытый вызов.

— Мы оба знаем, что я твоя жена не только формально, Гриффин. Кажется, мы оба воспользовались своими привилегиями.

Этого он отрицать не мог, хотя не был согласен с тем, что она — или кто-нибудь другой — имеет право копаться в его прошлом.

Она вздохнула.

— Ты не единожды просил меня доверять тебе. Так почему не доверяешь мне? Хотя бы немного?

Гриффин не ответил. Много лет он строил высокую стену вокруг своей жизни и не собирался ее разрушать.

— Я же спрашиваю не из простого любопытства, — сказала она. — В последние дни у меня было достаточно времени, чтобы подумать. О нас и нашей совместной жизни. О том, что нас ждет впереди.

— К каким же выводам ты пришла, миссис Стил? — спросил он, прячась за сарказмом.

— Что я имею такое же право требовать твоего доверия, как ты — моего, — тихо проговорила она. — А если мы не можем доверять друг другу, для нас нет надежды. Мы навсегда останемся вежливыми посторонними людьми, случайно оказавшимися в одной постели.

Гриффин отошел к окну, чтобы избежать ее проницательного взгляда. Он действительно просил ее о доверии — в тот день, когда сделал ей предложение, и тогда, когда уложил ее в постель. Он хотел, чтобы доверия к нему оказалось достаточно, чтобы она покинула Англию, оставила родственников и привычную жизнь. Может ли он просить ее об этом и не дать ничего взамен?