– Прости. Я ничего такого не имел в виду, просто... Кать, ты и сама всё понимаешь!

– Конечно, понимаю, - примирительно проговорила она. И на диване развернулась, поджав под себя ноги. На Андрея посмотрела.
– Андрей, я не просто так постоянно твержу тебе об этом, но я очень боюсь, что Пал Олегыч... сделает неправильный выбор в пользу Воропаева. А всё из-за того, что мы с тобой когда-то ошибок наделали. Ты достоин того, чтобы встать у руля. Ты очень изменился, Андрюш.

– Да?

– А ты сам не замечаешь?

Он к дивану подошёл и наклонился к Кате.

– И ты изменилась.
– Улыбнулся.
– Мы друг на друга действуем благотворно, ты не находишь?

Катя коснулась губами его губ.

– Этому можно только порадоваться. А ещё послушать меня и согласиться на предложение родителей.

– Ты даже не представляешь, что там будет, - попытался он её вразумить.

– Может быть. Но это всего один вечер.
– Андрей смотрел ей в глаза, и говорить было трудно.
– Ты пойдёшь туда, а потом вернёшься ко мне.
– Глаза опустила, больше не могла терпеть его пристальный взгляд, ладонью по груди Андрея провела, надеясь его отвлечь.
– Этот вечер нужен, как хочешь его назови - вечеринка или нет, в честь твоего дня рождения или нет, но Пал Олегыч прав, "Зималетто" нужно внимание. А то, что это будет твой день рождения, только тебе плюс, ты будешь в центре внимания.

Жданов взял её за подбородок.

– А если я попрошу тебя пойти со мной?

Катя удивлённо моргнула.

– С ума сошёл? Мы с тобой о чём сейчас говорим? Скандала допустить нельзя.

– Никакого скандала, - покачал Андрей головой.
– Никто не осмелится спорить, мы просто придём вдвоём...

Пушкарёва руку его от своего лица отвела.

– Пал Олегыч тебе этого не простит. Ему нужно, чтобы о "Зималетто" заговорили, а не о твоей личной жизни в который раз, так что не придумывай.

Андрей руками в спинку дивана упёрся и голову опустил. Стоял так несколько секунд, после чего выпрямился, видимо, справившись с собой, и невесело усмехнулся.

– Раз за разом какие-то причины находятся. Мне всё это надоело.

Катя облизала пересохшие губы.

– Скоро совет, вот после и подумаем.

– Отец отмалчивается, - решил пожаловаться Жданов.
– Я несколько раз пытался с ним разговор завести, а он откровенничать со мной отказывается.

– Вот и не зли его, зачем?

Андрей снова к ней наклонился и лбом к Катиной макушке прижался.

– Я дождусь когда-нибудь отпуска, чтобы увезти тебя ото всех подальше?

– И не думать ни о чём, - подсказала Катя с улыбкой.

– Вот именно, не думать.

Следующее утро началось как обычно, уже привычно для обоих, встали по звонку будильника, пока Андрей в душе был, Катя кофе варила, а после вернулась в постель, поставив поднос на тумбочку рядом с кроватью. Они специально рассчитывали утреннее время так, чтобы оставалось хотя бы десять минут для того, чтобы кофе в постели выпить. Жданов из ванной возвращался, пахнущий своим дорогим одеколоном, с прохладной, чуть влажной после душа кожей, Катю обнимал, и они спокойно пили горячий ароматный кофе, и зачастую даже не разговаривали в эти минуты, и без слов хорошо было. Пушкарёва щекой к руке Андрея прижалась, посмотрела на часы и позволила Жданову себя обнять покрепче, в их распоряжении было ещё пять минут.

– Я позвоню тебе ближе к обеду, вдруг у меня время появится, - сказал он, допивая кофе. Маленькая чашечка терялась в его большой руке, а блюдце, почти невесомое, он в другой руке держал. Катя знала, что Андрей терпеть не может пить кофе из малюсеньких кофейных чашек, но это был скорее ритуал, завтракать они будут чуть позже, а сейчас просто десять минут для себя.

Блюдце, которое Жданов принялся между пальцев крутить, Катя у него отобрала и на поднос поставила, а вслед за этим Андрей ей и чашку свою отдал.

– Два глотка, - пожаловался он.
– Может, ты купишь другую посуду для наших утренних передышек?

– Нет, - покачала она головой, стараясь подыграть ему, - мне нравятся эти чашки. Мы же их вместе покупали, и ты сказал красивые.

– А я и не спорю. Красивые, но как из них пить-то? Один запах.
– Из Катиной руки чашку с блюдцем забрал, поставил на поднос, а Пушкарёву обратно на подушки уложил.

– Время, Андрей, - шепнула ему в губы Катя.

– Две минуты ещё есть.

Две минуты вылились в двадцать, и когда Катя из рук Жданова всё-таки вырвалась, уже пришлось и себя, и Андрея подгонять. Она уже душ приняла, а он продолжал лежать в постели, руку за голову закинул, а за Катей наблюдал с улыбкой. Пушкарёва не выдержала и за ногу его потрясла.

– Хватит валяться, ты на работу опоздаешь.

– Не опоздаю. Я в пробке стою. Ты не понимаешь, что ли?

Она рассмеялась.

– Как удобно. Ты давно эту отговорку придумал, да?

Андрей продолжал улыбаться.