Кира на него не смотрела, обводила потерянным взглядом зал ресторана, губы кусала, но не плакала. Хотя, Андрей догадывался, чего ей это стоит. Он ведь тоже знал её очень хорошо. И то, что сейчас он ей говорил, разбивало её жизнь и разрушало все планы на будущее. Он уже не раз говорил ей, что планов никаких быть не может, но Кира не верила, до этого момента.

– Прости, - сказал он.

Воропаева сидела, словно окаменев, смотрела в сторону, и только нервно сглатывала раз за разом, а руки в кулаки сжались. Андрей внимательно за ней наблюдал, боясь, что выдержка Кире всё-таки откажет, и вздрогнул от неожиданности, когда на его плечо чья-то рука легла.

– Привет, - сказала Виноградова, и Жданов голову поднял и уставился на неё, в одну секунду позабыв о Кире.

– Юлиана?

Та улыбнулась и игриво проговорила:

– Андрюша.
– Кинула быстрый взгляд на молчавшую Киру.
– А я вас не сразу заметила, у меня тут встреча была назначена. Как у вас дела? Давно мы просто так не разговаривали.
– Прищурилась.
– Кира, у тебя всё в порядке?

Воропаева судорожно втянула в себя воздух, и высоко вскинула голову.

– Да, у меня всё хорошо.
– Взглянула на Жданова с вызовом.
– Как всегда, впрочем.

Юлиана присела на свободный стул, встретила хмурый взгляд Андрея, и непонимающе приподняла тонкую бровь.

– Что ты так смотришь на меня, Андрюш? Как на привидение, ей-богу.

– Да так...

– Я вам помешала?

Кира вновь придвинулась к столу.

– Ну что ты, Юля. Мы просто обедаем. Ничего особенного.

Жданов моргнул, перевёл потрясённый взгляд с Виноградовой на Киру, окончательно отказываясь понимать, что происходит. Воропаева явно пыталась скрыть от Юлианы итог их разговора, но в данную секунду Андрея больше волновало другое.

– Юлиана, а ты почему в Москве?

– А где я должна быть?

Он смущённо кашлянул.

– Ну... Я слышал... Ты в Ригу уехала.

– Я? Да нет.
– Виноградова подозрительно прищурилась.
– А ты почему спрашиваешь?

Его взгляд заметался между женщинами, на душе стало муторно, и Жданов поторопился из-за стола подняться. Кинул салфетку на стул.

– Я, пожалуй, пойду. У меня сегодня дел много...
– На Киру посмотрел.
– Встретимся вечером, у родителей.

Она ни слова в ответ не проронила, только смотрела на него обвиняюще. Андрей дожидаться не стал, поспешил попрощаться, и ушёл. Из ресторана вышел, кипя от негодования. У машины остановился, кулаком по ней дал, и вот после этого уже испугался. Значит, Катя в Ригу с этим поварёнком один на один отправилась? Даже Юлианы рядом нет!

И Катька не звонит... Четвёртый день не звонит.

Ещё три дня он, кажется, не жил. Он думать ни о чём не мог, телефон из рук не выпускал, и как не хотел избавиться от мыслей о том, что без его присмотра в Риге происходит, не мог. Мерещились всякие ужасы, а упрямое Катино молчание его отчаяние и злость только подогревало. И он даже не знал, когда она вернуться собирается. Сказала перед отъездом, что вернётся через неделю, но точный день не назвала. И теперь Жданов вечерами приезжал к её дому и смотрел на окна - вдруг в них свет? Мог, конечно, и подняться в квартиру, но так и не решился это сделать, зная, что Кати там нет. И сам над собой смеялся, и жалел себя, и ругал, и даже издеваться над своими мытарствами пытался. Вот что она с ним делает?

Он точно убьёт этого Борщёва! Если он посмеет, хоть пальцем...

А если она вернётся и скажет, что у них там, в Риге, всё сложилось? Что они поговорили, решили что-то, для них важное. Что ему тогда делать?

Не нужно было её отпускать! Вот только понял это слишком поздно.

Катя так и не позвонила, лишь смску прислала, сообщая, что возвращается в понедельник. И встречать её не нужно. У Жданова руки сами по себе в кулаки сжались. Даже встречать не надо? Отлично! Он и не собирался. Но до конца рабочего дня с трудом досидел. Мог, конечно, и раньше уйти, но это означало, что он примчится к Кате, дрожа от нетерпения, а если его там ждут новости неприятные, то ему уже не удастся сохранить лицо. Собирался войти в квартиру, сохраняя спокойствие и даже хладнокровие, и дождаться Катиной реакции на свой приход, а не кидаться к ней, как голодный и несчастный. Правда, его намерений хватило как раз до того момента, как он, подъехав к Катиному дому, увидел в окнах её квартиры свет. За прошлую неделю приезжал сюда дважды, и каждый раз уезжал, чувствуя тяжесть в душе, а вот сегодня всё всколыхнулось, и все благие намерения исчезли. Только нетерпение, радость, и всё же страх, небольшой, который совсем не помешал ему взлететь вверх по ступенькам на нужный этаж, и слёта вставить ключ в замочную скважину. Вошёл в квартиру, и в первый момент замер, впитывая в себя звуки и запахи. На кухне негромко играло радио, в комнате свет, и Катины шаги. Потом хлопнула дверца холодильника, и звук радио ещё убавили. Жизнь, такая, к какой он уже успел привыкнуть. Его на неделю этого лишили, и он едва не сошёл с ума.

На кухню прошёл, не разуваясь, хоть Катя и ругала его за это всегда, и остановился в дверях, за ней наблюдая. Она стояла у плиты, видимо, ужин готовила, а раз готовила, значит, его ждала. Очки снял и не глядя, на край стола положил. К Кате подошёл и обнял. Она в первый момент напряглась, от неожиданности, но тут же расслабилась.

– Приехал?

– А ты приехала?
– Носом в её шею ткнулся, лёгкий запах знакомых духов почувствовал, и тогда уже поцеловал.
– Приехала?

Она тихо рассмеялась.

– Не чувствуешь?

– Пока нет.
– Лицом к себе её развернул, и ладони на её щёки положил, вглядываясь в её глаза. И тогда уже подтвердил: - Приехала.

Её руки скользнули под его пиджак и обняли. Катя на цыпочках приподнялась, чтобы к губам Андрея ближе быть.

– Я соскучилась.

А Жданов продолжал в её глаза вглядываться, ища ответы на весь ворох своих вопросов.

– Почему не звонила?

В его голосе столько обвинения прозвучало, что Катя на мгновение зажмурилась.