10 мая 1905 года в Желтом море эскадра последний раз произвела погрузку угля и легла на курс северо-восток.

Курс этот вел в Корейский пролив.

К полудню 14 мая 1905 года море в Восточно-Корейском проливе стало затихать, а бывший с утра туман рассеялся. И картина, представшая бы в эти минуты любому ценителю прекрасного, окажись он там, напомнила бы ему гравюру в стиле Хокусая или иных мастеров графики страны Ниппон.

По серо-синим волнам Японского моря словно нарисованные черной тушью шли военные суда под русскими Андреевскими стягами. Колонна их, казалось, скрывается за горизонтом. Черные тела кораблей, цвета ягод тута, как сказали бы поклонники японской поэзии эпохи Нара, казались глыбами черного полированного мрамора. На носу каждого из них распластал крылья золотой двуглавый орел. Чуть правее основной колонны шли четыре огромных броненосца, первый из которых нес адмиральский флаг.

2-я эскадра Тихого океана Русского Имперского Флота во главе с флагманским броненосцем «Князь Суворов» шла как на свой последний парад, готовясь принять бой за малопонятные и также малоценимые ныне ценности, выраженные чеканной формулой: «За Веру, Царя и Отечество».

В полдень 14 мая 1905 года на судах русской эскадры реяли стеньговые флаги, а офицеры поднимали бокалы с шампанским — многие последний раз в своей жизни — и кричали «Ура!» в честь годовщины Священного Коронования Их Величеств.

Вопреки обычаю Адмирала не было в кают-компании флагмана. Уже более суток он не спускался с мостика, на котором провел большую часть похода, часто даже ночуя там в кресле, особенно когда эскадре грозила опасность.

А с северо-востока еще не видимая нашими сигнальщиками сближалась с нами светло-серая боевая колонна японской эскадры под флагом адмирала Того Хейхатиро. До визуального контакта оставался еще час, до огневого — полтора.

И пока часы эти длятся, напомним сами себе еще раз изложенную выше предъисторию событий, приведших к одному из трех крупнейших морских сражений XX века и мировой истории. Первому и крупнейшему испытанию в бою паровых броненосных судов, не считая боя Порт-Атурской эскадры в Желтом море.

Ведь по масштабам с Цусимским боем могут сравниться только Ютландское сражение 1 июня 1916 года между английским Гранд Флитом и германским флотом Открытого моря, не давшее победы британскому флоту, обладавшему подавляющим превосходством перед немецким [221] , и бой в заливе Лейте 20–26 октября 1944 года, в результате которого перестала существовать военно-морская мощь Японской империи. Своего рода Цусима японского флота.

Были ли у нас шансы?

Итак, ранним утром 14 мая 1905 года 2-я эскадра, к которой за несколько дней до того присоединился отряд контр-адмирала Н.И. Небогатова в составе устаревшего броненосца «Император Николай I», трех символических и также устаревших броненосцев береговой обороны и ветхого крейсера «Владимир Мономах», вошла в восточный проход Корейского пролива, называемый также проходом Крузенштерна, или в Цусимский пролив. С юга оставалась Икисима, а с северо-запада русским кораблям мрачно ухмыльнулась огромная расщепленная скала, известная в лоциях под названием Ослиные Уши.

К часу дня на горизонте появилась японская эскадра. Началось стремительное сближение. На фалах «Микаса» взвился сигнал: «Судьба империи зависит от исхода боя. Пусть каждый исполнит свой долг».

Сигнал «Суворова» был краток: «Курс норд-ост 23°. Бить по головному».

В 1 час 49 минут по меридиану Владивостока [222] , когда японская кильватерная колонна делала последовательный поворот влево на 16 румбов, вошедший в историю под названием «петля адмирала Того», «Суворов» открыл огонь, а за ним ураганный огонь открыла и вся русская эскадра. Через три минуты огонь открыли и японцы.

Я надеюсь, что внимательному читателю из рассказанного выше уже ясно, что возглавляй русскую эскадру Ушаков, Нельсон, Сенявин, Нахимов, сам адмирал Того Хейхатиро, будущий герой Перл-Харбора — адмирал, а тогда мичман на эскадре Того Ямамото Исороку, а также адмиралы Хиппер, Битти, граф Шпее, Шеер, Нимиц, Редер и кто угодно еще — в одном лице, — шансов у нее — эскадры — не было никаких. Ни единого!