О победах и поражениях

И все же у читателя может остаться сакраментальный вопрос: а победил-то кто все-таки в бою 1 августа 1904 года в Корейском проливе? Попробуем ответить на него.

Кто же победил?

Прежде всего, следует сформулировать сами понятия победы и поражения, по крайней мере, в их воинском аспекте:

«Победа (воен.) — боевой успех… достижение целей, поставленных на бой, операцию, войну в целом…»{112}

«Поражение… недостижение поставленных целей в бою (операции, войне)…» {113}

Как видим, на первом месте в этих определениях стоит достижение целей, поставленных в бою (операции, войне). Это означает, что ответ на итоговый вопрос нельзя искать в скрупулезном подсчете убитых и раненых, количестве попаданий, перечислении выведенной из строя техники и уничтоженных кораблей.

Это все — цена боя.

Вывод, что контр-адмирал Иессен взял верх над вице-адмиралом Камимура, станет бесспорной истиной, если вновь обратиться к тем задачам, которые были поставлены перед адмиралами. Ведь противники встретились не для того, чтобы пострелять и разойтись. Каждая сторона преследовала свои цели, тактические действия крейсеров являлись частью планов стратегических.

Целью и задачей Владивостокского отряда в бою было: содействовать прорыву 1-й эскадры Корейским проливом.

Целями и задачами адмирала Камимура в том же бою были:

1)воспрепятствовать кораблям 1-й эскадры пройти Корейским проливом;

2) закрыть Владивостокским крейсерам путь на север [114] ;

3) уничтожить или захватить три русских крейсера.

С задачей номер один японский адмирал не справился полностью: пролив был не просто открыт для прохода порт-артурских кораблей, а оставлен вообще без присмотра.

Второй цели вице-адмирал Камимура тоже не добился: обнаруженные русские крейсера прорвались на север.

Третья задача выполнена на одну треть — «Рюрик» погиб.

Камимура даже не устранил угрозу японскому судоходству в данном районе, а лишь отсрочил ее на время ремонта «России» и «Громобоя».

Это притом, что адмирал Камимура, как отмечает тот же Кокцинский, маневрировал — по крайней мере, в начальный период боя — значительно более эффективно, чем его именитый шеф в бою 28 июля.

Владивостокский отряд боевую задачу выполнил!

В отличие от вице-адмирала Камимура контр-адмирал Иессен, во-первых, полностью выполнил данную ему Командующим флотом инструкцию, а значит, и свою боевую задачу, а во-вторых, спас вверенную ему эскадру от запланированного уничтожения или захвата.

При этом судьба боя вообще висела на волоске: все зависело от того, пощадят японские снаряды контр-адмирала Иессена или развитие событий пойдет по «сценарию» 28 июля. Отсутствие у адмирала младшего флагмана говорит о привычно «легкомысленном» отношении высшего руководства флота к вопросу возможной замены флагмана в бою. Мы еще столкнемся с этим на 2-й эскадре.

Иессену противостояли сразу три японских адмирала. Иессен не просто выполнял инструкцию, а проявил в течение всего боя исключительное тактическое мастерство и военно-морской глазомер. Иессен не только верно понял тактику, которой нужно держаться, но и сумел осуществить ее на деле, свободно и своевременно переходя с одного варианта боя к другому…

Три слегка бронированных русских крейсера с открытым расположением палубной артиллерии главного калибра на пять часов связали боем все силы Соединенного флота, предназначенные для блокады Корейского пролива. На пять долгих часов Корейский пролив был освобожден для прохода 1-й эскадры.

Освобожден для кого? Вопрос не к адмиралу Иессену. Утром 1 августа он выполнял приказ. И как выполнял!

3-й боевой отряд контр-адмирала Дева, узнав о появлении в проливе русских крейсеров, вынужден был, «ожидая дальнейших приказаний» адмирала Того, приостановить поисковую операцию вблизи порта Киао-Чао, куда зашли «Цесаревич» и несколько миноносцев Порт-Артурской эскадры [115] . На протяжении целого дня броненосец «Цесаревич» и миноносцы имели возможность для перехода во Владивосток…