– Как же мне надоели эти нужники! – пожаловался Доброе Утро, закрываясь в одной из кабинок.

– Нужники – это региональное зло. Позор джунглям. А здесь уже цветет столичная цивилизация, – прокряхтел Очкарик из соседней.

Друзья прилежно занялись каждый своими заботами и некоторое время туалет пугали только звуки, которые часто можно услышать в комнате пыток. Наконец из кабинки Доброго Утра прозвучал удовлетворенный возглас: «Осторожно! Танк едет!» и раздалось громкое журчание спускаемой воды. Очкарик тоже нажал на кнопку слива. Гром водопада удвоился. Этот шум помешал друзьям заметить тот многозначительный факт, что в туалет кто-то вошел. Или вошли.

Едва грохот воды начал стихать, как оба друга услышали короткий злобно шипящий свист. Дважды. Потом еще дважды.

Очкарик через стенку предупредил Доброе Утро:

– Жека, не свисти. Денег не будет.

– Это не я, – удивился Доброе Утро.

– А кто тогда?

– Я думал, что это ты, а теперь не знаю. Самому интересно.

Друзья одновременно отворили двери своих кабинок и замерли на месте. На мокром полу под надписью «Смерть чюркам!» лежали двое. Они не шевелились.

– Просто поразительно, как низко падают эти алкаши, – неуверенно произнес Доброе Утро, делая шаг вперед. – Это же последнее дело – валяться в придорожном туалете. Ну, я не знаю…

– Это не алкаши, Жека, – с дрожью в голосе сказал Очкарик.

Доброе Утро недоуменно посмотрел на друга.

– А кто же?

– Покойники.

– Как это?!

Доброе Утро вытаращил глаза на Очкарика. Потом сделал еще один шаг к неподвижным телам и вгляделся в искаженные предсмертной судорогой лица. Пара азиатских чипиздриков в синих спортивных штанах. Один – мужского пола, второй, вроде, женского. «Он» – в красной майке с изображением оборотня, сжимающего в когтистых лапах серп и молот. «Она» – в такой же красной майке, но с Винни-Пухом. Возле чипиздриков лежали новенькая блестящая клюшка для гольфа и большой пистолет. Под мертвецами быстро расплывалось целое озеро крови.

Доброе Утро и Очкарик, разумеется, не могли знать, что это были трупы суровых боевых корейцев Моисея Фруткова. Сильно утомившись от общения с Артемом Максимовичем Перепелицей, Куала и Лумпур незаметно для себя задремали в своем сером «ауди» у бухаловского кладбища и проспали отъезд «говнолады» деда Брюсли. Поняв, что они опять опоздали, брат с сестрой бросились в погоню за ускользающим заданием. И на свою беду возле «Подорожника» догнали красную «шестерку».

Куала и Лумпур простились с жизнью одним из самых болезненных способов – их сердца были прострелены насквозь. Осознав такое ранение, мозг направляет поток крови в открытую рану, чтобы закрыть ее, залечить, и человек, в эти последние мгновения своего существования, испытывает невероятные муки. Кроме того, в затылках обоих убитых зияли ужасные отверстия. Знаменитый «контрольный выстрел». Сведущий человек знает, что такие страшные раны оставляют пули с контролируемой баллистикой – особый вид боеприпасов, в которых головная часть пули не имеет твердой оболочки. Это повышает останавливающее действие и позволяет избежать рикошетов, что удобно при стрельбе в чипиздриков с близкого расстояния в закрытых помещениях типа туалета. Пули с контролируемой баллистикой наносят телу рваные раны, но разваливаются, если попадают в стену.

– Кто же их так? – испугано спросил Доброе Утро, оглянувшись на друга. Очкарик, проглотивший от волнения жвачку, схватил Доброе Утро за руку и, стараясь не наступить на кровь, потащил друга к двери.

– Бежим отсюда, Жека!

В кафе было по-прежнему малолюдно. Тихая приятная мелодия, льющаяся из динамиков в углах зала, способствовала полноценному отдыху и правильному пищеварению участников дорожного движения. За одним из столиков сидела Морковка и курила. Перед ней стояла чашка кофе и блюдечко с пирожным. На соседнем стуле лежал рюкзачок-медвежонок и постоянный спутник – словарь. Стараясь не привлекать к себе внимание, Очкарик и Доброе Утро торопливо подошли к Морковке. Увидев взволнованных друзей, она недовольно протянула, капризно изогнув рот:

– Ну что вы так долго, мальчики? Днище пробило? Сколько можно вас ждать? Я уже со скуки пересчитала все машинки на стоянке и решила с горя напиццо кофе.

Доброе Утро прошипел, косясь по сторонам:

– Похоже на то, Алёна, что мы опять влипли как на покрашенной скамейке! Я не хотел бы портить тебе аппетит, но в мужском туалете валяются два мертвяка!

– Еще два манчестера? – удивилась Морковка. – Вот чорд! Откуда они там взялись?

– Да не знаем мы! – прошипел Доброе Утро. – Мы слезли с унитазов, а мертвяки уже лежат. И кровища везде. Их за полминуты перестреляли! Прямо там! Могли и нас! Ужас!

– А ты, Алёна, не видела, кто сейчас входил-выходил из мужского туалета? – спросил Очкарик, доставая из кармана трясущейся рукой новую пластинку жевательной резинки.

– Да нет, не видела – пожала плечами Морковка. – Я же к туалету спиной сижу. Мне еще не хватало – пить кофе и уборной любоваться!

– А где наш «Чкалов»? – задал вопрос Доброе Утро, с подозрительным видом оглядываясь во все стороны.

– Сидит, наверное, в своем красном гробу на колесиках. В обществе твоего противного Манчестера. Нас ждет.

– Тогда погнали?

– Погнали!

Морковка, одним глотком допила кофе, встала. Доброе Утро помог ей надеть рюкзачок. Он был любезным челом. Очкарик прихватил с блюдца пирожное, и они вышли на выжженную солнцем парковку. Морковка первой заметила недоброе. Нет-нет, красная «шестерка» деда Брюсли послушно ждала недалеко от входа в «Подорожник». Но в ней никого не было. Дед Брюсли и Манчестер исчезли.