— Неправда! У меня никогда не было ни братьев, ни сестёр, — возразил юноша, — я единственный сын моего отца...

— Не будем говорить об этом, — кротко ответил ему Велемир, — я вижу, ты не поймёшь меня. Но ты не должен говорить много... Возблагодари только Бога, Которому угодно было спасти тебя от неминуемой смерти...

— Слава Перуну! — воскликнул тот, — я принесу ему богатые жертвы, он будет доволен...

— Перуну! — начал было Велемир, но остановился, — скажи мне, друг мой, можешь, ли подняться и с моей помощью пройти недалеко?

— Куда?

— В моё скромное жилище... Там, может быть, ты не найдёшь того, к чему ты привык в жизни; я по твоим одеждам вижу, что ты человек богатый... Тебе придётся погостить в моей хижине, ты так слаб...

Юноша ничего не отвечал и пристально смотрел на старика.

— Ты христианин? — наконец спросил он.

— Да, милосердный Господь сподобил меня просветиться светом истины... Но оставим это... Скажи, как ты себя чувствуешь?

— Очень плохо... Я заблудился в этом лесу, отбился от своих и умираю с голоду...

— У меня найдёшь ты, чем подкрепить свои силы, попробуй же встать, позволь, я помогу тебе.

Он принялся помогать юноше подняться на ноги. Удалось это ему с величайшими усилиями, и, подняв своего гостя, старик почувствовал, что вряд ли он будет в состоянии дойти до его жилища.

Он собрал все свои силы, поднял беднягу на плечи и, кряхтя от тяжести, побрёл со своей ношей к себе.

Выйдя на свою поляну, Велемир чуть не вскрикнул от радости. У своего жилища он увидел молоденькую девушку, ожидавшую его.

Увидев приближающегося старика, девушка бросилась к нему навстречу.

— Отец, отец! Откуда ты? Кто это? — спрашивала она.

Старый Велемир только кряхтел и сгибался под тяжестью своей ноши.

— Предслава, — сказал он девушке, — помоги мне, дочь моя, стар я стал, и нет моей прежней мочи... Шатаюсь, видишь, под тяжестью, которая прежде для меня была легче пуха...

— Но кто это?

— Я не знаю... Он страдает, и мы должны помочь ему... Таков наш святой долг, Предслава, помоги же мне...

Предслава, сильная не по годам, схватила юношу под мышки, Велемир же поддержал ноги, и так они быстро донесли своего неожиданного гостя до жилища старика.

— Положим его здесь пока, дочь моя, — сказал Велемир, — на моё ложе, не пышно оно, а он — это видно! — не привык к таким, но что же делать...

Мы постараемся устроить ему сейчас более мягкое ложе... Пойдём, ты наберёшь травы, я же поищу таких корней, которые помогут ему скорее встать на ноги.

— А если он очнётся?..

— Ну, что же делать, ему придётся подождать нас.

Старик и девушка вышли из хижины.

Тут только Велемир рассказал Предславе, при каких обстоятельствах оказался в его хижине этот странный гость.

— И ты с одним суком кинулся на зверя? — спросила она его.

— С чем же было больше?

— Но ведь вместо него медведь мог заломать тебя.

— Всё в воле Божьей... Без Божьего соизволения ни один волос не упадёт с головы человеческой. Видишь — так и вышло.

— Странный вы народ, христиане! — задумчиво вымолвила Предслава.

Больше она ничего не сказала старику.

Оба они разошлись, спеша до заката солнца выполнить каждый своё дело. Траву Предслава набрала очень скоро и пришла к хижине раньше Велемира. Израненный юноша пришёл в себя, но он весь горел, метался из стороны в сторону и тяжело стонал.

— Огневица! — как бы про себя сказала молодая девушка, взглянув на больного гостя Велемира.

И вдруг ей стало жаль его.

Он был молод и красив собой. По плечам его рассыпались длинные русые волосы, глаза молодого человека были голубые, он был статен, широк в плечах.

«Жаль было бы, если его медведь заломал», — подумала она.

Она освежила водой его запёкшиеся губы.

Возвратившийся Велемир только головой покачал, посмотрев на незнакомца.

— Ой, как его бьёт, — услышала Предслава слова старика.

— А что? — спросила девушка и почувствовала, что сердце её тревожно забилось.

— Умрёт?