Надо признать, что главный сценарист твоей жизни упорно не хочет тебя убивать. Ты полагаешь, что твое существование для него что-то вроде реалити-шоу, за которым прикольно подглядывать время от времени, и поэтому ты еще не скоро закончишь свое существование здесь. Обо всем этом ты думаешь, глядя на то, как цунами превращает в щепки твое недоделанное не плавучее убожество. Тебе не повезло – во-первых, в центре твоего острова торчит гора, во-вторых, твое жилище расположено почти на самой ее вершине, и в-третьих, во время цунами ты сидел в своей хибаре. Именно поэтому, ты снова остался жив. Даже более того – все более-менее пригодные в пищу плоды и растения, которые ты нашел на острове находятся намного выше того уровня, куда дошла волна.

Плюс – у тебя на ужин неожиданно знатная уха из выброшенной на берег рыбы и прочей живности. Тебе, наконец, пригодился котелок. Минус – пока ты ее ешь, сидя в доме, приходит второе цунами, и ты понимаешь, что, видимо, они тут явно не редкость, и, кроме того, теперь у всех, кто пытался тебя найти уж точно совсем другие проблемы, и на этом острове ты абсолютно точно застрял до конца своих дней.

Когда, наконец, в небе раздается смутно знакомый звук, ты сначала не веришь ушам, стараясь отмахнуться от него как от назойливой мухи. Потом соображаешь, что примерно так же звучал двигатель твоего самолета, когда ты прыгал на нем как лягушка по волнам. Ты выбегаешь на склон горы и широко улыбаешься. Ты не ошибся – гениальная фортуна дала бы фору всем голливудским режиссерам по умению сочетать трагичное и комедийное. Да, к твоему острову действительно летит самолет. Это плюс. Но самолет военный, за ним тянется жирный хвост дыма, и он начинает разваливаться на куски прямо у тебя на глазах. Это минус. К тому же падает он явно мимо острова. Спустя некоторое время ты замечаешь, что от массы обломков, чудным фейерверком рассыпающихся по голубому небу, отделяется жирная точка со странной баллистической траекторией, над которой начинает распускаться белый купол парашюта.

Ты усаживаешься на крыльцо дома и начинаешь смотреть: чем же закончится это шоу. Фортуна уже давно нашла в твоем лице весьма благодарного зрителя, способного сполна оценить ее шутки и режиссерские находки.

Купол верно сносит к пляжу, и ты, не торопясь, начинаешь спускаться с горы. Как ни странно, в тебе нет ни капли волнения – что бы не принес с собой этот парашютист, оно вряд ли будет способствовать улучшению твоей жизни. Как говорил известный китайский философ, чье имя похоронено в твоей памяти вместе с другим ворохом ненужной теперь информации – если впереди не уготовано тебе счастье, есть ли смысл торопиться.

На берегу ты находишь радостного пилота. Он явно доволен тем, что жив. Его идиотская улыбка напоминает тебе твою собственную, когда ты только ступил на этот берег.

Хеллоу – говорит он, не снимая этой идиотской улыбки с губ. Ты медленно начинаешь вспоминать английские слова, начиная уже сожалеть о том, что побрился сегодня утром, и ради этого радостного идиота даже отдел тщательно хранимые брюки. Теперь у него небось есть ложная надежда, что на острове есть цивилизация. Небось, если к нему вышел бы голый бородатый Робинзон, он глядел бы на окружающий пейзаж совсем с другим выражением лица.

Примерно через час вы находите общий язык – ты, наконец, вспомнил те знания, которые забивались тебе в голову на уроках английского в школе, вузе и курсах. Пилот изрядно поражен тем, что ты совершенно не в курсе того, что произошло. Оказывается, получив билет на маленькое реалити-шоу «поиграй в Робинзона» ты пропустил шоу под названием «конец света». За то время, что ты провел на этом острове, (кстати, неплохо было когда-то завести календарь и теперь представлять сколько именно времени ты тут провел) мировые державы успели не только поссорится, но и закидать друг друга мегатоннами радиоактивных элементов таблицы Менделеева, а также применить еще пару видов оружия, о котором ранее можно было только догадываться. В результате, большая часть Евразии и североамериканского континента состоит теперь из глянцевых стеклянных радиоактивных пустынь и, немного подпорченных бактериологическим и химическим оружием, горных хребтов, а Африка и Южная Америка, в силу разных, с трудом объяснимых причин, вообще погрузились на морское дно. Прилетевший ко мне пилот пытался спастись с гибнущей Австралии. Большую часть объяснений летчика ты не понимаешь, но пока не пытаешься выяснить детали, так как наивно полагаешь, что у вас теперь еще будет много времени, чтобы ты мог в деталях расспросить своего нового сокамерника и понять, что же именно произошло. Главное, что ты теперь уяснил – человечества, с большой вероятностью, больше не существует. Об остальном можно спросить завтра.

Счастливый пилот спустя несколько часов теряет сознание, а еще спустя часа два у него открывается кровотечение из всех отверстий в его глубоко зараженном радиацией теле.

До утра он не доживает, хотя сохраняет странную счастливую улыбку на своем лице.

Ты отвозишь его на берег, положив на несколько срубленных палок, стараясь не касаться его тела, и скидываешь в море. Туда же выкидываешь весь оставшийся от пилота скарб и возвращаешься на крыльцо дома.

С того момента, как ты увидел самолет в небе прошло немногим более восьми часов, но у тебя ощущение, что все события уложились бы в один хлопок в ладоши, Хлопок, который резко вывернул на изнанку весь мир. Не ты изолировал себя от человечества, а человечество изолировало себя от тебя. Не ты потерял мир, а мир сам потерял себя, а ты единственный кто что-то нашел на пепелище.

Вы знаете, как трудно в один момент времени приобрести все?

Осознать, что отныне – человечество – это ты.

Все идеи человеческой цивилизации, все чувства, которые испытывало человечество, весь тот информационный и эмоциональный шум в котором ты жил с детства, отныне сконцентрирован только на данном клочке суши, а точнее в пределах твоего черепа.

Этот мир идей и памяти о человечестве, похоже, теперь будет существовать ровно столько, сколько будешь жить ты.

Ты медленно поднимаешься с крыльца и заходишь в дом. Берешь ручку и чернила, окидываешь взглядом стопку бумаги. Хватит ли? Теперь ты знаешь, что писать. Теперь ты знаешь, как писать. Потому что все последние слова человечества – в твоем мозгу, в твоей душе, в твоем сердце. Где-то там. Вместе с надеждой, что когда-то, возможно, появится другое сердце и другой разум, который сможет прочесть то, что ты можешь ему сказать.

Мне опять снилось море. Оно постепенно проникает в мои сны за пару месяцев до начала отпуска. Все чаще и чаще я, просыпаясь, чувствую ускользающее ощущение мелких брызг на лице, шелеста песка под пальцами босых ног и неповторимого запаха морской воды. После ежегодного отпуска это ощущение уходит, хотя еще ни разу во время этой, полагающейся мне недели, я не был у воды, а море наблюдал только на экране. Где-то, в глубине души я все-равно ощущал, что мы – я и море – одно целое, пропитали друг друга насквозь и никогда не можем быть разлучены надолго…