— Слава Богу, это вы… — сказала Жюльетта и тут же смутилась своих слов и того выражения радости, что мелькнуло на лице Сен-Жюста. Она опустила глаза.

— Мне приснился такой странный сон, видение, — пробормотала Жюльетта снова еле слышно. — Я так испугалась… Там был мой муж и… — Она осеклась. — Но это вы…

Сен-Жюст, ошеломленный и обрадованный такой встречей, не теряя ни секунды, прижал ее к своей груди.

— Я так испугался… Дорогая моя… Моя дорогая… — шептал он.

Губы его, не стесняясь, нашли губы Жюльетты и поцеловали их. Жюльетта ответила на поцелуй.

В который раз за этот день она ясно поняла, что единственное, что она желает сейчас сделать, так это ответить: «да!» и сказать «спасибо». Спасибо за все те перемены, что вдруг произошли в ней и вокруг нее.

Молодые люди долго бы еще сидели рядом, обнимая друг друга, но отдаленный шум заставил их опомниться и понять, что они должны вернуться назад.

Радостные и немного ошарашенные собственной смелостью они пошли обратно в залу тихонько радуясь тому, что их неожиданное счастье никем не было обнаружено.

В то самое время, что молодые люди предавались объяснениям и заверениям в обоюдной любви, Сен-Клер провел в одиночестве. Мария убежала от него, умудрившись разбить ему голову. Собственно, только поэтому он и отпустил ее: у него просто не было сил удерживать женщину.

Нащупав рукой рану на затылке, он почувствовал, что на ладонь ему стекает кровь, но в темноте не сумел ничего толком разглядеть. То ли от удара, то ли еще почему, но темень вокруг казалась Сен-Клеру царила невыносимая. Он ощупью стал пробираться назад, к выходу из коридора, и, завидев свет, радостно бросился вперед. Однако, к крайнему своему изумлению, он попал не в ту залу, из которой вышел вместе с Марией, а в какую-то комнату, причем замечательно обставленную, с разожженным камином, ярко освещенную свечами и расписными витражами в двух узких оконцах.

Мало что соображая, Сен-Клер подошел к письменному столу, который так и манил его к себе. На столе стояла хрустальная склянка, с прозрачной жидкостью, а рядом три бокала с вином. Он совершенно точно мог определить, что это было замечательное рейнское.

Повинуясь внутреннему голосу, который будто нашептывал ему последовательность действий, он открыл хрустальный флакон и понюхал жидкость, находящуюся в нем. Она была абсолютно без запаха. Тогда Сен-Клер добавил несколько капель из флакона в один из бокалов. При этом он понимал, что необходимо быть предельно осторожным, иначе яд (а во флаконе был именно яд, Арман в этом не сомневался) поразит его самого.

Тут в комнату постучали, дверь открылась, и вошли двое: мужчина и женщина. К тому времени Сен-Клер уже успел закрыть пузырек с ядом и даже убрать его со стола в потайной ящичек в стене. Сен-Клер вгляделся в вошедших и чуть не вскрикнул: это были Мария и Дебонне. Ничего не пришло ему в голову, ничто не показалось странным. Он понял только, что она любит не его, а другого, этого Дебонне. И единственным теперь желанием Сен-Клера стало уничтожить соперника.

Но они этого не подозревали. Мария опиралась на руку своего спутника и без страха и подозрения смотрела на Сен-Клера, разговаривала с ним, смеялась. Сен-Клер тоже смеялся, что-то говорил, предложил им присесть.

«Она любит его, теперь я это точно знаю!» — Невероятная злоба душила его, но Сен-Клер заставлял себя скрывать свои истинные чувства. Более того, он нахваливал Дебонне, изображал из себя его истинного друга. А потом предложил всем вина.

Он совершенно точно знал, что отравленный бокал был подан им для Дебонне. Сен-Клер предвкушал, как тот упадет, корчась от боли, а она — она будет в его руках. Он не выпустит ее из замка. Ни мольбы, ни слезы — ничто не поможет ей вырваться из-под его власти. И никто никогда не узнает о содеянном, потому что пройдет время, много времени, прежде чем кто-либо узнает о смерти соперника. А к тому времени, Сен-Клер был уверен, Мария забудет о Дебонне и не осмелится обвинить Армана, ее к тому времени законного мужа.

Гости пили вино, шутя и держась за руки. Их взгляды, устремленные друг на друга, необыкновенно раздражали Сен-Клера. Но он умел ждать. И он дождался. Отравленный, тихо вскрикнув, упал с кресла на пол. Но на полу лежал не Дебонне, а Мария. Сен-Клер вскочил и закричал, так закричал, что пошатнулись стены комнаты, лопнули витражи, замок стал рассыпаться, как карточный домик, а он все кричал, кричал…

Мария, растерянная, но не испуганная, побежала прочь. Она не ожидала такой прыти от своего ухажера, который в наглости своей казался ей довольно безобидным. Потом она остановилась, успокоилась, немного отдышалась и осмотрелась.

— Кажется, я заблудилась… — удивленно, но не испуганно, пробормотала она.

Мария не могла понять, как это могло произойти. Ведь они так недалеко отошли от центральной залы, как она могла заплутать? Вообще, Мария не была пуглива, но тут какой-то мистический страх охватил ее. Не она ли убеждала всех в том, что в этом замке нет ничего особенного? Молодая женщина передернула плечами. Вокруг были каменные стены и ни малейшего просвета. Вдруг в конце коридора мелькнул огонек. Мария с надеждой бросилась к свету, надеясь встретить там знакомые лица…