— Я буду драться, — сказал он маркизу.

Тот прямо весь засветился.

— Я знал, что ты не подведешь, рыцарь. В город уже начали съезжаться гости со всей страны. Это самые знатные и могущественные люди. Я думаю, что они получат удовольствие от турнира. Кстати, тебе наверно не терпится познакомиться с твоими товарищами, вместе с которыми тебе придется отстаивать свою жизнь. Да-да жизнь! Ведь каждый бой, это бой насмерть. Смертельная схватка. К сожалению их только двое. Совершенно стало невозможно найти желающих принять участие в турнире. Вот помню сорок лет назад, было девяносто участников против тридцати моих слуг. Все они погибли. Печально, согласен, но разве кто-то сможет устоять против моих телохранителей? — Маркиз покачал головой и даже сочувственно посмотрел на Криса. — Пусть войдет Меренго!

В зал вошел начальник гвардии маркиза. Чудовища увидели его и завизжали от восторга.

— Видишь, как они искренне радуются, что видят его. Они совершенно не злобные, мои крошки. Через несколько дней им предстоит сражаться с ним, и может быть погибнуть, а они радуются, как дети.

Меренго, прошел через весь пиршественный зал и сел рядом с Крисом.

— А где горожанин? — строго спросил Костиньяк. — Кого они выбрали?

— Они никого не выбрали, — ответил Меренго.

Маркиз грозно нахмурил брови.

— Среди них нашелся доброволец.

— Доброволец? — На лице маркиза возникло недоумение. — Среди этих скотов?

— Да.

— Кто он?

— Кузнец Брусила.

Как только Меренго произнес это имя, двое гвардейцев ввели в зал человека, закованного в цепи. Как только Крис увидел его, он сразу вскочил со своего места и обернулся к Ариану.

— Ты видишь?

Оруженосец, не отрывая взгляда от кузнеца, кивнул головой. Причиной их удивления было то, что кузнец Брусила был как две капли воды похож на того кузнеца, которого они встретили, когда обнаружили, что у лошади Криса потерялось подкова.

Маркиз заметил их удивление и в свою очередь удивился.

— Вы знаете этого простолюдина? — спросил он их.

— Нет! — в один голос ответили ребята.

Тогда Костиньяк обратился к Брусиле.

— Ты действительно добровольно согласился принять участие в турнире? — спросил он его.

Кузнец поглядел на маркиза взглядом, который очень тому не понравился, и утвердительно кивнул.

— Да это так!

— И почему ты это сделал? — Костиньяк чуть ли не сверлил кузнеца колючим взглядом.

— Я не хочу, чтобы напрасно погибли люди. Ведь ты приказал бросить своим монстрам людоедам двести человек, если не найдется желающих?

Крис удивленно посмотрел на маркиза. Тот поймал его взгляд и смутился.

— Я обещал показать сыну королевы турнир, поэтому и приказал сказать так, — сделав вид, что он виноват, сказал маркиз Крису. Затем гордо посмотрел на кузнеца и произнес:

— Ну и что?

— Я решил их спасти.

— Ценой собственной жизни? Не так ли? — Маркиз вскочил со своего места, подбежал к кузнецу и посмотрел ему в глаза.

— Пусть я умру, пусть погибну в смертельном бою, но знать, что, погибают невинные люди, я не смогу.

От таких слов в пиршественном зале воцарилась тишина. Даже чудовища перестали кричать и чавкать и недоуменно смотрели на человека в цепях. До них не доходило, что он хочет сказать. Они не могли понять, как это можно пожертвовать своей жизнью за других. А Костиньяк просто затрясся от бешенства.

— Меренго! — подбежал он к начальнику гвардии. — Как же это так. Я больше ста лет угнетаю этот город и этих людей, и никогда среди них не было никого, кто был бы способен на благородство и самопожертвование. Откуда он взялся?

— Я родился в Бенвильморте, — вмешался Брусила, — и всю свою жизнь я вижу, как мучатся жители этого города под твоим правлением, Костиньяк. И всю свою жизнь я мечтал, чтобы они взяли в руки оружие и свергли тебя. Но чудес не бывает. Люди боятся тебя и твоего колдовства, и этих уродов!

Чудовища, услышав эти слова, возмущенно зарычали.

— Да ты бунтовщик! — маркиз внимательно посмотрел на кузнеца, опять подошел к нему и похлопал его по плечу. — И как это мои шпионы прозевали тебя? Но меня не обманешь. Твое благородство тебя сгубило и выдало. Мой приказ заставил тебя прийти ко мне и положить твою жизнь к моим ногам.

Брусила с ненавистью посмотрел на Костиньяка и заскрипел зубами от ненависти к нему. Мышцы на его могучих руках вздулись, и цепи, одна за другой, со звоном разорвались и упали к его ногам.

Чудовища одобрительно закивали головами. Маркиз хмыкнул.

— Впечатляет, — сказал он. — Но зачем было портить хорошую вещь? Я ведь и так приказал бы тебя расковать, кузнец. Но раз ты сам это сделал, то садись с нами за стол. Теперь ты можешь разговаривать на равных с любым рыцарем и герцогом. Не так ли Меренго?