Хотя на улице было прохладно, он безо всякого аппетита жевал молочный хлебец с куском холодного мяса, сидя на скамейке в парке Пале-Рояль и глядя на бассейн. И тут к нему подошел какой-то незнакомый человек.

— Мсье Шерак? Мне в билетной кассе театра сказали, что вас можно найти здесь. Разрешите представиться: Виктор Легри, книготорговец. Шарлина Понти мне о вас рассказывала.

Арно Шерака словно током пронзило, он уронил свой сэндвич, из-за которого тут же начали ссориться воробьи и голуби.

— Вы друг Шарлины?

— О нет, просто знакомый. Тайна бродит по парижским улицам, преступления и злодейства вызывают мое любопытство. Убийство Робера Доманси показалась мне интересным случаем. Вы были дружны с ним?

Арно Шерак смахнул крошки с брюк.

— Не ждал ничего другого от Шарлины, она меня презирает. Она, наверное, растрезвонила про наши с Робером разногласия. Меня подозревают, да? Нет смысла притворяться книготорговцем, господин инспектор. По правде сказать, я очень рад, что этого коварного соблазнителя казнили. Вяжите меня, мне наплевать! И знайте, что его смерть меня только порадовала.

— Нет-нет, вы ошибаетесь, я, правда, книготорговец. Вот моя визитная карточка. Никто вас не подозревает. Шарлина Понти…

— Сучка! — яростно воскликнул Арно Шерак.

— Она испытывает к вам чувства, уверяю. Она просила, чтобы вы подтвердили то, что она рассказала мне.

— О чем еще?

— Она услышала, как Робер Доманси ссорился в своей гримерке с незнакомцем, вы были там?

— Я был в коридоре, она меня оттолкнула.

— Она только претворяет в жизнь изречение Пьера Корнеля: «И желание растет, если осуществление затягивается» [39] .

Арно Шерак изволил улыбнуться.

— Вы действительно так считаете?

— Типичная женская тактика. Шарлина Понти оттачивает на вас свое искусство: заставить просить, как о милости, то, что она сама горит желанием вам предложить. Расскажите мне, что вы заметили.

Виктор сосредоточенно крутил педали, направляясь к северу столицы. Таким образом он успокаивал нервы после разговора с Арно Шераком. По правде сказать, он был в этом состоянии с тех пор, как Огюстен Вальми его безжалостно отстранил от дела.

«Погоди маленько, старина, если ты решил, что меня обставил, ты попал пальцем в небо: я на корпус впереди тебя».

Он остановился, заскочил в кафе «Дюваль», чтобы согреться, заказал рагу из баранины с репой и графинчик красного. Прежде чем вновь прыгнуть в седло, он позвонил Кэндзи и извинился за внезапный отъезд: горло вдруг заболело, видимо, начинается ангина.

Въезд в Часовой тупик был перегорожен, туда пускали только жителей окрестных домов. Бульвар Рошшуар являл собой печальную картину пейзажа после свадьбы: небольшие группки людей шушукались, стоя на тротуаре. Человек с длинной палкой, на конце которой были губки, переходил улицу и чуть не протаранил Виктора, который едва успел затормозить.

— Осторожней нельзя? — пробурчал человек с палкой.

— Простите, — ответил Виктор, — я журналист, разыскиваю служащего кабаре «Небытие», того, который нашел тело.

— Рене Кадейлана?

Человек с палкой наклонился и поднял одну из своих губок. Его явно больше заинтересовал велосипед, чем вопрос.

— Это то, что мне надо, за сколько вы приобрели вашу машинку?

— Я не знаю, это мой патрон покупал. Так что с мсье Кадейланом?

— Рене так надоели легавые и репортеры, что он свалил с квартиры. Он квартируется в бакалее Фулон, где работает его цыпочка, это дом 42 по бульвару Клиши. Только молчок! Если он узнает, что это я вас направил туда, он мне уши надерет.

Пелажи Фулон довольно прохладно отнеслась к идее Виктора припарковать велосипед в помещении магазина.

— Прислоните его к стене, вот здесь, между капустой и картошкой. Что вам угодно?

— Я бы хотел поговорить с мсье Рене Кадейланом.

— Ну, здесь на гостиная и не переговорная комната, здесь бакалея! Идите внутрь, в подсобное помещение, — сухо сказала она. — Он там увивается вокруг этой фефелы Катрин, хорошо, что хоть Колетт испытывает какую-то тягу к труду!

Виктор пошел вдоль полок. Рыжеволосый гигант беседовал с двумя девушками: одна — темненькая, кругленькая, разрумянившаяся, вторая — блондинка, с тонким, бледным лицом, которая улыбнулась Виктору.

— Мадам, добрый день. Мсье Кадейлан, у меня к вам дело. Я журналист, я знаю, что вас уже замучили мои коллеги, но я отниму у вас всего несколько секунд.

— «Паспарту», «Галуа», «Эклер», легавые — да это уже просто скучно! Не рассказывайте только, что моя персона популярна на юге Франции и что вы работаете в «Пти Провансаль»!