– Потому что… я тогда пью.

Эйнштейн побарабанил пальцами по столу.

– Много?

Я снова готов был ляпнуть про субъективность, но предпочел ответить прямо:

– Да.

– А когда вы счастливы, вы тоже пьете?

– Ну, пожалуй… но почему бы не дать себе порезвиться?

– А вы чувствуете, когда вы не в духе.

Вот и очередная возможность пошутить! О, я мог бы рассказать про дух! Но как описать мои чувства в те мрачные часы, когда тень духа накрывает мою душу? А даже если бы я и нашел слова, смог бы Эйншейн ими проникнуться? Кто смог бы мне посочувствовать на самом деле? Никто – и это было хуже всего. Я всегда ощущал себя одиноким. Даже другой пользователь духа не смог бы полностью понять то, что переживаю я. У каждого – свой личный ад, и, конечно, я не мог упомянуть о духе.

Однако я поймал себя на том, что беседую с Эйнштейном, изо всех сил стараясь описать свои чувства. Через пятнадцать минут врач перестал барабанить пальцами по столу и стал просто слушать, иногда задавая уточняющие вопросы. Вскоре он стал допытываться у меня, как я себя чувствую, когда счастлив. Особенно его интересовало, как мне свойственно проводить свободное время, а еще – в чем заключается мое «необычное поведение». Когда данная тема исчерпалась, врач выдал мне груду тестов, которые, в принципе, были посвящены одним и тем же проблемам.

– Боже правый! – не выдержал я, возвращая листы бумаги. – Я даже не думал, что это настолько трудно – определить психа!

В глазах врача блеснули веселые искорки.

– Термин «псих» используют некорректно и часто. А также его употребляют, чтобы заклеймить человека и вынести ему приговор. – Он постучал себя пальцем по голове. – Все мы завязаны на биохимию, Адриан. Наши тела, наш мозг. Это одновременно и простая, и крайне сложная система. И в ней очень часто что-то идет не так. Какая-то мутация клетки. Какой-то нейрон выпадает из цепи. А может, медиатора недостает.

– Моей девушке понравились бы ваши речи, – сказал я, потом кивнул на груду бумаг. – А если я не псих, мне все равно нужно пить таблетки?

Эйнштейн пролистал пачку, кивая, будто увидел именно то, что ожидал.

– Если желаете. Но не те, за которыми вы пришли. У вас более серьезная ситуация, чем банальная депрессия. Вы демонстрируете многие классические симптомы биполярного расстройства.

В слове «расстройство» слышалось нечто зловещее.

– А что это означает? Если попросту, без терминов, начинающихся на «нейро»?

Врач печально улыбнулся.

– Если упростить до предела, то ваш мозг делает ваши черные жизненные полосы слишком черными, а белые – слишком белыми.

– Вы хотите сказать, что можно быть чересчур счастливым? – Мне сделалось неуютно. Может, его пациенты отменяют назначенный прием потому, что он не очень хороший врач?

– Все зависит от того, что вы делаете. – Эйнштейн достал один из заполненных листов. – Вы недавно потратили восемьсот долларов на пластинки?

– Ну и что? Хотел послушать рафинированный звук!

– А давно у вас возникло подобное желание? Вы специально разыскивали винил?

Я вернулся мыслями к тому моменту, как набрел в кампусе на написанное от руки объявление.

– Э-э, нет. Просто подвернулся случай, и я решил, что меня посетила хорошая идея.

– За вами водится привычка к спонтанным покупкам?

– Нет. Ну, то есть однажды я целый месяц посылал девушке цветы каждый день. Еще я отправил ей огромную коробку с духами. А потом я купил нынешней моей девушке духи, сделанные на заказ, – изрядно дорогие. И, формально говоря, я купил ей машину. Но здесь нельзя судить, – поспешно добавил я, заметив лукавый взгляд врача. – Я был влюблен. Все мы творим нечто подобное ради прекрасного пола, верно? – Молчание было мне ответом. – А если мне записаться на курсы по умению обращаться с деньгами?

– М-м-м. Адриан, печалиться и радоваться – совершенно нормальные проявления для каждого индивида. Это человеческая жизнь. – Я благоразумно не стал его поправлять. – Но ненормально чрезмерно грустить… Я имею в виду, что в таких случаях вы не можете продолжать заниматься обычными делами. А когда вы сильно радуетесь, вы импульсивно ввязываетесь в грандиозные начинания, не думая о последствиях – скажем, в чрезмерные расходы. И уж точно ненормально так быстро бросаться из одной крайности в другую, без всяких поводов или по незначительному поводу.

Я хотел возразить, что повод как раз есть. Это воздействие духа, и точка. Но хотя какая разница? Если пользователь огня обожжется о свою магию, ему все равно потребуется первая помощь. Если дух вызывает биполярную штуку в мозгах, получается, мне обязательно нужно лечиться? У меня голова пошла кругом, и я вдруг поймал себя на том, что пытаюсь решить классический вопрос о курице и яйце. Возможно, дух не вызывает психические расстройства. Возможно, у таких людей, как мы с Лиссой, что-то не то с биохимией, и поэтому мы тяготеем к духу.