И я не мог отрицать очевидное: похоже, теперь я тоже защищен от духа. Я чувствовал себя… хорошо. Мой мир был спокоен. Я не испытывал лихорадочного стремления нарисовать целую картинную галерею за одну ночь, но меня по-прежнему переполняли идеи, которые я на самом деле мог развивать, потому что теперь способен был полностью сосредоточиться. Размышления о «Пинк Флойд» не вели к унынию. Моя любовь к Сидни пылала с той же силой.

Жизнь была хороша.

Пробуждение с Сидни оживило этот дом. Я в конце концов заснул, но просыпался, когда чувствовал, что Сидни шевелится. Мы оба ночью меняли позы, но так и не отпускали друг друга. Глядя на сонные глаза и спутанные волосы Сидни, я решил, что никогда еще она не выглядела восхитительнее. Я потянулся поцеловать ее, но Сидни отвернулась.

– Мне надо зубы почистить! – пробурчала она.

– Практична с первого мига пробуждения. И почему я не удивлен?

– Это просто здравый смысл. – Сидни повернулась на бок, и я прижался к ее спине, обнимая ее за талию.

– Хочешь позавтракать? – спросил я.

– Мы не можем выйти отсюда вместе. Будет плохо, если кто-нибудь заметит, как ты выходишь от меня.

Я посмотрел на часы.

– Ха! Они все еще спят!

– Где мы возьмем завтрак?

– Здесь есть пара местечек, работающих круглосуточно, потому что постоянно приезжает кто-нибудь, живущий по общечеловеческому расписанию. – Я поцеловал Сидни в шею. – По такому случаю я снимаю твое ограничение на кофе.

– Эй, я держу слово!

– Посмотрим, что ты скажешь, если придется работать с мороями глубокой ночью.

Несколько мгновений Сидни молчала.

– Ты не выпил ни капли спиртного? Даже свою разрешенную порцию.

– Так легче. Нет смысла играть с огнем.

Ее ответ был прост и идеален:

– Я люблю тебя.

Потом Сидни отослала меня к себе, собираться, невзирая на мои прекрасно продуманные аргументы о том, как было бы эффективно принять душ вместе. Я быстро вымылся, чтобы успеть забежать в соседнее здание для быстрого визита к кормильцам. С Сидни мы встретились полчаса спустя в вестибюле дома для гостей, как подобает порядочным морою и алхимику. Парни за стойкой не обратили на нас внимания, но мы все равно устроили представление, заслуживающее «Оскара», – официальные приветствия и безопасное расстояние.

На улице блеклый солнечный свет мало согревал зимнее утро. Сидни выглядела аккуратно и мило в своей парке, и я проклял свою глупость, заставившую меня надеть тонкий бушлат. Впрочем, я не жаловался. Я должен следовать моде.

Окрестности были пустынны, как я и ожидал. Нам попадались лишь редкие стражи или усердные патрули, несмотря на то что двор был защищен от стригоев заклинаниями. В наше время, когда некоторые все еще не принимают правление Лиссы, нам грозит опасность от некоторых наших родичей. Один из ресторанчиков, который я помнил, все еще продолжал работать, и Сидни рассмеялась, когда мы туда вошли.

– Невероятно! – сказала она. – В этих зданиях упрятана целая цивилизация!

– И многое другое… Клуб, спа, боулинг. Правда, я не настолько глуп, чтоб вести тебя в боулинг.

Сидни показывала на удивление хорошие результаты в разных видах спорта. Она не обладала какими-то особенными атлетическими способностями. В половине случаев она просто использовала логику и математический расчет, чтобы соразмерить свои движения с задачей.

В ресторане меню подходило скорее для ужина. Мы заказали еду за стойкой, взяли кофе и присели за столик, подождать, пока повар приготовит наш заказ. Мы все еще чувствовали себя немного уставшими, и меня снова поразило, до чего же мне нравится такая нормальность.

– Когда-нибудь, Сейдж, – сказал я. – Это будет обычное утро в нашей квартире в Риме. Общая постель, совместный завтрак… не знаю, как мы этого добъемся, но так будет.

Сидни оторвалась от изучения меню, висевшего на стене, и улыбнулась.

– Говоришь, Рим? Какой по счету план побега?

– Номер один, – немедленно заявил я. Я знал, что Сидни мечтает о Риме.

Улыбка Сидни сделалась еще шире.

– Ты собираешься выучить итальянский?

– Зачем? Я могу общаться при помощи взглядов.

– Тебе придется как минимум выучить числа, чтобы торговаться с людьми, когда ты будешь продавать свои картины на улице, – поддела меня Сидни.

Я прижал руку к сердцу.

– Ты ранила меня, Сейдж. В этой мечте я поместил тебя в какой-нибудь из ведущих университетов, а ты отправила меня на улицу!

– Надо же с чего-то начинать! Я начну с учебы. Ты – с улицы. Со временем я доберусь до докторской степени, а ты будешь возить свои картины на выставки по всему миру.

Я умиротворенно кивнул.

– Отлично, это меня устраивает. А после этого, думаю, будет лишь вопросом времени, когда мы поведем детей на футбольную тренировку.

Сидни приподняла брови.

– Детей?

– Расслабься, это еще не скоро. Но ты только представь! Твои мозги, мое обаяние, наша общая отличная внешность… и добавь еще к этому физические возможности дампиров! – Мои рассуждения скорее забавляли Сидни, чем ужасали. Никогда не думал, что я это увижу. – Это даже нечестно по отношению к окружающим! Мир еще не готов к нашим безукоризненным потомкам!