Неожиданно филер развернулся и, посмотрев на фиксатого жигана, зло процедил:

— Тебе сначала уши надрать или ты сразу сам уйдешь?

Сарычев со смешанным чувством изумления и страха посмотрел на Мирона — вот теперь-то точно просто так не уйти. Но неожиданно фиксатый смущенно скривил губы и сконфуженно забормотал:

— Извините, не признал. — Повернувшись к своим не менее растерявшимся товарищам, хмуро буркнул: — Ну чего встали истуканами?! Дайте господам пройти! Не век же на них пялиться!

Фиксатый повернул в темень, увлекая за собой остальных.

— Откуда ты его знаешь? — стараясь не показывать своего удивления, спросил Игнат.

Брезгливо поморщившись, филер отвечал:

— В прежние времена он на охранку работал. Кличка — Фиксатый. Мы его к эсерам и левым коммунистам наседкой подсаживали. Весьма перспективный был агент!

— Теперь, значит, его в жиганы занесло.

— Получается, что так. Времена сейчас другие. Если я вам скажу, кто сейчас в жиганах ходит, так вы просто не поверите. А в милиции сейчас кто служит? И сказать грешно! Только без обид…

— Ну разумеется!

— В прежние времена он был рецидивистом, из тюрьмы не вылезал, а сейчас уголовный розыск возглавляет. И поди пойми, кто кого ловит!

Сарычев невесело улыбнулся. Спорить с филером ему не хотелось, правда в его словах была. Можно представить, насколько презираем в прежние времена был Фиксатый, если с ним столь пренебрежительно обращается даже филер.

Еще с минуту в темноте маячили удаляющиеся фигуры жиганов. Затем как-то внезапно они растворились среди сараев и темных низколежащих облаков.

В конце улицы тускло горел фонарь, освещая крохотный пятачок.

Сарычев неторопливо направился на свет фонаря.

— Значит, дело нечисто? — уточнил он.

— Как есть нечисто, — оживленно подхватил Серафимов. — Уж больно он изворотливый. Как уж! Хвать его руками, а он между пальцев ускользнул.

— Не отходи от него ни на шаг! — строго наказал Сарычев. — Я о нем должен знать все.

— Сделаю, Игнат Трофимович, — заверил его Мирон.

Тьма отступила. Сарычев почувствовал облегчение, когда увидел залитую светом улицу. Прохожие шли по тротуарам, толпились перед магазинами и ресторанами, о чем-то громко разговаривали. Раздавался беззаботный смех. Милицейский патруль, стоявший на перекрестке, явно скучал. Сарычев не без раздражения подумал, что милиции надо не здесь торчать, а полазить по трущобам.

— Кстати, где ты ночуешь?

Мирон удивленно посмотрел на Сарычева.

— У меня квартира на Басманной. Небольшая, но мне хватает.

— В ней кто-нибудь, кроме тебя, есть еще? — живо поинтересовался Сарычев.

— Я, конечно, не монах… Но в данный период совершенно один. Устал, знаете ли! А потом, у меня такой род деятельности, что лучше никого к себе не приваживать. Я люблю одиночество и тишину.

— Переночевать у тебя можно?

— Сочту за честь! — И, чуток смутившись, добавил: — Только у меня убого… Сами поймите, все-таки без женщины. Кушетка и стол.

— Ничего, не баре.

— Ради такого гостя я могу и у порога переночевать.

— Не беспокойся, не притесню.

Возвращаться в прежнюю квартиру Игнату не хотелось. Вряд ли, конечно, жиганы сунутся туда еще раз, но на всякий случай он выставил в квартире засаду. Остаток ночи можно будет провести и у филера, а дальше видно будет.

— Вы не могли ошибиться? — после некоторой паузы спросил Сарычев.

Он сам почувствовал, что в этот момент его взгляд сделался необыкновенно тяжелым. Таким впору заколачивать дюймовые гвозди, а человек, сидящий напротив, всего-то прикрыл глаза.

— У этой женщины безымянный и средний пальцы какие-то узловатые. Обычно такое случается, когда надрываются связки. Например, когда-то могла таскать тяжести, — уверенно подтвердил он.

А ведь действительно, однажды Мария жаловалась на то, что несколько лет назад порвала связки. Время было суровое, чего-то она вроде поднимала тяжелое и слегка повредила руку.

Сарычев не сомневался, что Леонид говорит правду. За это его и ценили. Леонид служил официантом в ресторане «Заречье», и вряд ли кто из клиентов ресторана мог предположить, что этот тихий и незаметный человек вот уже два года был информатором Лубянки.

Сарычеву с ним невероятно повезло. Ресторан «Заречье» был одним из первейших мест, где обычно собирались жиганы после завершения дела. В тихих и уютных кабинетах они частенько делили прибыль, отстегивая положенную долю хозяину. Внедриться сюда было практически невозможно. Вариант вербовки также исключался. Облавы ни к чему не приводили, оставалось только приглядывать за жиганами со стороны.