— Конечно, идите, Пантелей Иванович, — разрешил Игнат. — Потом поговорим.

— У меня-то семь детей, три дочурки, — качал головой Пантелей, направляясь к двери, — и четыре сына. Каково это. Э-эх! Завтра же свечку поставлю.

С его уходом гнетущее ощущение понемногу улеглось. Но оставаться здесь было и впрямь тяжело.

На табуретке стоял оплывший огарок свечи, рядом с ним газетный лист. Видно, долгими осенними вечерами, между злодеяниями, упырь почитывал прессу.

Игнат поднял газету — «Московский вестник».

По существу, подобная находка мало что скажет. Такая газета продается в любой бакалейной лавке, а еще их продают на улицах горластые пацаны. Просто она лишний раз доказывает, что Лешак явился откуда-то из Москвы.

Там была его база, если так можно выразиться.

— Как ты думаешь, куда он сейчас направился? — спросил Кравчук.

Вопрос не праздный. Если бы знать хотя бы предположительно, то можно было бы попробовать действовать на опережение. А так — все усилия впустую!

— Не знаю. Пойдемте отсюда, — сказал Сарычев. — Что-то мне невмоготу.

Вышли на вольный воздух. Стало немного легче. Можно было и поговорить. Но впечатление такое, что выползли из подземелья, набитого нечистой силой, а ведь в действительности поднялись только на три ступеньки.

Пантелей Иванович, присев на корточки, смолил «козью ножку», сжав ее большим и указательным пальцами. Рука его слегка подрагивала. Погрузившись в думы, он смотрел прямо перед собой. Но вряд ли он видел красноармейцев, стоящих метрах в пятнадцати от него, повозку с гнедой лошадкой. Наверняка не видел и леса, что плотной стеной обступал поляну со всех сторон, создавая иллюзию одиночества. Он был где-то далеко отсюда. Совершенно в другом измерении. И вряд ли окружающее способно было пересечься с его думами.

Присев на бревно, Сарычев вытащил карту, проклеенную на затертых сгибах тонкими полосками марли, и подозвал к себе чекистов. На карте были проставлены треугольники и кружочки — районы, где Лешак оставил о себе жуткую память.

— Вот на этой территории, — ткнул он пальцем в один из треугольников, — Лешак объявился в прошлом году.

— Куда он может двинуться теперь?

— А куда угодно! — отреагировал Кравчук.

— А вот это не совсем так, — сдержанно заметил Сарычев. — Кое-какая закономерность обнаруживается. Посмотри вот сюда, — обвел он пальцем три деревушки. — Вот эти три деревни отстоят от больших дорог и довольно близко друг к другу. Взгляни теперь сюда. Вот здесь тоже три деревушки, и еще вот здесь. У него прямо страсть какая-то к треугольникам. Это надо учитывать. Вряд ли он появится в тех местах, где уже орудовал, это тоже надо брать во внимание. Наверняка пойдет в новые районы. Я тут посмотрел, где он может объявиться, так мест не так уж и много. Вот здесь на северо-востоке, вот видишь, три глухие деревни тоже образуют подобие треугольника. Так что, с его точки зрения, подходящее место вот здесь. — Он очертил мизинцем небольшой участок. — Завтра поедешь в этот район и прочешешь его как следует.

— Хорошо, — с готовностью кивнул Кравчук.

— В остальные районы мы отправим несколько человек под видом представителей кооперации. Если обнаружатся какие-то следы его пребывания, нужно будет организовать засаду. Только вряд ли вы что-то отыщете. Я думаю, что после разбоя они уезжают в Москву. Эти землянки… так, на всякий случай.

— Народу не хватает, — пожаловался Кравчук.

— Это самое больное наше место, — согласился Сарычев. — В милицию идут только из-за мандата. Каждый месяц пачками сокращаем, а все равно шваль как-то пролезает… Пантелей Иванович, — повернулся Сарычев к свидетелю.

— Да, — встрепенулся тот.

Отбросив цигарку, он поспешил к чекистам.

— Не могли бы вы описать того бродягу, которому вы отдали шинель?

— Дык, на бродягу он не очень похож, — в растерянности протянул Пантелей. — Одежонка на нем была не новая, но и не рвань. Это точно! Я еще тогда подумал: чего бы ему побираться? Но уж если просит человек, так чего же отказывать?.. А он, значит, к хозяйству присматривался, повод искал…

— А какого он был роста?

— Росточка среднего, но вот плечи у него широкие, крепкие, это я сразу заметил. Нет, на бродягу особо не похож… Бродяги вот как ходят, — ссутулил он плечи, — как будто подзатыльника ожидают. А тот спину распрямит и вперед! Как будто от прохожих в пояс поклонов ждет.

— Вы бы сумели его узнать?

— Да он и сейчас у меня перед глазами стоит, ирод!

Игнат поднялся. День только начинался, а проблемы нарастали, как снежный ком. А ведь сегодня придется встретиться с Дзержинским, и он наверняка спросит, как продвигается дело о массовых убийствах.

Неприятный получится разговор.

— Спасибо, вы нам очень помогли. Опишите подробно его приметы нашему сотруднику.

— Так я мигом… Всегда готов… Эх, такая семья!

— Пойдем, нам нужно заехать еще в ювелирный магазин.

— А там что? — спросил Марк Рубцов.

— Ограбление! Представляешь, по подземному ходу проникли в ювелирный магазин и ограбили его. Звонил Петерс, сказал, чтобы я лично взял это ограбление под свой контроль. Не знаю, как и успеть. Дел невпроворот! Поедешь со мной, будем разгребать.

— Рад буду помочь, — вздохнул Марк.

Сарычев шел быстро, увлекая за собой остальных. На поляне стоял легковой автомобиль, оставалось только удивляться, как он сумел заехать в густую чащу.

Молча сели в машину. Гнетущее чувство не угасло, говорить не хотелось. Так и поехали молча.