Бенджамин выпрямился.

– Но это не форт, как вы воображаете, Лизетт. Конечно, там есть крепостной вал, но он просто выкопан в меловом утесе. Наследие древнего города, - он встретился взглядом с Лизетт.
– Вы отправитесь туда?

– Конечно.

– На дороге опасно, дитя моё. Особенно во время бурана. Прошу, подождите до рассвета.

Лизетт вняла его просьбе.

– Хорошо. Если можно остаться здесь.

– Вам не нужно спрашивать.

Отец Бенджамин скатал пергамент обратно и перевязал тесемкой, протянув его Лизетт.

– Вам это понадобится. Холм находится в глубине пересеченной местности. Не так-то легко найти незнакомому с этими краями человеку.

Лизетт посмотрела на него.

– Вот почему вы едете со мной, отец.

Глаза Страйкера блеснули. Он немного полежал неподвижно, прислушиваясь к грохочущему на заре грому.

Всю ночь шел дождь, и они были рады, что имеют в своем распоряжении это помещение. Не более чем сарай, аккуратно притулившийся к дому Арчера, тесный и грязный, но просто манна небесная по сравнению с ночью под зимними звездами. Страйкер повернулся на бок и увидел, что Уильям Скеллен тоже проснулся и уставился на влажные потолочные балки.

– Сэр, вы слышите это?
– спросил Скеллен.
– Странно. Когда я выходил час назад отлить, небо было ясным.

Страйкер прислушался, на сей раз тщательнее.

– Вот дерьмо, - он резко вскочил, перебудив при этом остальных. Снаружи опять послышался грохот, но теперь это был топот копыт.

Бёртон находился ближе всех к шаткой двери, и несмотря на то, что он только что проснулся, был уже начеку и выглянул наружу, в серый предрассветный свет. Он скосил глаза в сторону горизонта, пока остальные вскочили на ноги.

– Кавалерия, - прокричал Бёртон.
– На холме к северу. Вскоре спустятся.

– Это наши?
– рявкнул Скеллен.

– Не могу сказать, сержант. Но сомневаюсь. Не узнаю знамена.

– Сколько их?
– спросил Форрестер, его лицо уже украшал обычный румянец.

– По меньшей мере два десятка.

Пока Бёртон произносил эти слова, из главного входа в дом выскочил мужчина и побежал в их сторону. Это был Арчер.

– Простите!
– крикнул он, тяжело дыша и охваченный страхом.
– Поверьте мне, капитан!

– Человек, которому можно доверять?
– сплюнул Страйкер, пока его товарищи спешно разбирали оружие.
– Он должен был нас предупредить, будь он проклят!

Арчер покрылся испариной, явно опасаясь ярости Страйкера больше, чем приближающейся кавалерии.

– Молю вас о прощении, сэр. Маркусу можно доверять, клянусь честью. Должно быть, он заснул.

Страйкер едва сдержал гнев. Он дал этому юному крестьянину целый шиллинг - гораздо больше дневной платы любого из его пикинеров, и ожидал, что его разбудят, как только появятся солдаты.

– Я огорчен, сэр, правда, - сказал Арчер.

У Страйкера не было времени обсуждать положение. Он оттолкнул Арчера в сторону, пробираясь к задней части навеса, где были привязаны лошади.

– Иисусе!
– воскликнул он, добравшись до Воса и с раздражением увидев, что тот не оседлан.

Форрестер повернулся в его сторону.

– Они будут здесь, прежде чем мы успеем смыться.

Страйкер кивнул и поглядел на остальных.

– У нас нет выбора. Поставьте лошадей туда, - приказал он, кивнув на навес.

– Здесь нет места, - возразил Форрестер.
– Они забьют друг друга копытами.

Страйкер набросился на него,

– У тебя есть идея получше?

У Форрестера её не было.

Страйкер вывел Воса из двери сарая, похлопав по шее, и мускулистое животное послушно скрылось во мраке. Остальные последовали его примеру, хотя там и правда оказалось тесновато.

– Что теперь, сэр?
– с тревогой спросил Бёртон.
– Мы в ловушке.

– Не теряй веру, Эндрю, - отозвался Страйкер и повернулся к Томасу Арчеру.
– Пришло время внести кое-какие поправки, мистер Арчер.

Отряд вступил в деревню, командовал ими офицер верхом на крупном жеребце. Солдаты носили толстые камзолы из желтой кожи, спускавшиеся ниже пояса, и новехонькие доспехи, сверкающие на рассвете подобно жемчужинам. Каждый из них был в стальном шлеме с тремя вертикальными пластинами, крепившимися к гребню. На боку висели односторонние мечи, хлопавшие по кожаным сапогам.

Рядом с офицером ехал корнет. Он высоко поднял сине-белое знамя, но оно безжизненно висело в неподвижном воздухе. Страйкер, наблюдавший из верхнего окна дома Арчера, не смог рассмотреть вышитую на флаге эмблему, но он прекрасно знал, на чьей стороне они сражаются.