Биополе цветов лишь слегка всколыхнулось, когда Михаил прошел мимо растений, — он ощутил легкое покалывание в ладонях. Все было бы иначе, если б он пересек потревоженное биополе. Внешне все выглядело бы по-прежнему: цветы стоят на своих местах, не колыхнется даже листок, вот только искаженный контур завибрирует, испуская в пространство энергию.

Пройдет немало времени, прежде чем брешь затянется и биополе растения обретет первоначальную конфигурацию.

Чертанов подошел к окну, на подоконнике также стояли горшки с цветами. Их биополе выглядело почти спокойным. Но легкое волнение не в счет, оно связано с присутствием чужого человека.

— Так в чем дело? — спросил Чертанов.

— Тебе нужно возвращаться на работу.

— И кто же это решил?

— Подполковник Федосеев.

— Ах, вот оно как! А мне казалось, что именно по его милости я был уволен из милиции.

— Ты сам ушел, — мягко возразил Шевцов.

— Не скажи… Кстати, он приносит тебе извинения.

Чертанов усмехнулся.

— Чего ты кривишься? Сам бы ты чего хотел?

Чертанов мечтательно протянул:

— Съездить ему по роже.

Шевцов на это отреагировал на удивление серьезно:

— Вот на это не рассчитывай. Тогда он не только попрет тебя, но еще и посадит. Но ведь всем ясно, — отмахнулся Шевцов, — что, кроме тебя, с этим снайпером никто не разберется.

Неожиданно Чертанов почувствовал неясное беспокойство. Вот только откуда оно? Просто так ничего не случается, следовательно, существовал какой-то источник тревоги, который нужно определить.

— Когда ты подошел, света в подъезде тоже не было? — быстро спросил Чертанов.

— Да… — усмехнулся Шевцов. — Пока отыскал твою квартиру, чуть ногу не сломал.

— А ты что-нибудь странное не заметил? — спросил Михаил, пытаясь конкретизировать свои смутные подозрения.

— Было такое, — согласился Вадим. — Мне показалось, что как раз перед тобой кто-то пытался войти в подъезд. Некоторое время он стоял у порога. Я видел его в зеркало. Непонятно даже кто — мужчина или женщина. Вобщем, эта фигура помаячила у подъезда и удалилась.

Беспокойство усилилось. Чертанов подошел к окну. Через щель неплотно задвинутых штор на асфальт падал свет, обламываясь на бордюре.

Источник беспокойства исходил от цветов. Только с чего бы это им волноваться? Чертанов ощутил то самое чувство, какое испытывает снайпер, находясь на позиции. Даже в абсолютном безмолвии начинаешь понимать, что ты не один, что за тобой кто-то пристально следит. Как-то внезапно начинаешь постигать, что находишься в смертельной опасности. Именно это чувство заставляло Чертанова пригибаться за секунду до выстрела, именно оно позволяло ему обходить места, простреливаемые снайпером. И сейчас он ощутил ту самую связь, которая обычно возникает между снайпером и его жертвой. Вот только сейчас сам он был в роли мишени.

Теперь Михаил понимал, почему растения «беспокоились» — маленькая красная точка скользнула по листьям азалии и остановилась в центре груди Михаила. Первой его мыслью было отмахнуться от этого красного пятнышка. Но в то же время он отчетливо понимал, что у него не будет времени даже для того, чтобы поднять руку.

Чертанов мгновенно рухнул на пол и тотчас услышал, как треснуло стекло. Пуля сочно шлепнулась в стену. Несколько секунд Чертанов выжидал, непо-движно застыв. Ощущение полной беспомощности. В висках молоточками пульсировала кровь. Первым порывом было вскочить и бежать подальше от страшного места, но он тотчас осознал, что любой его шаг будет последним. Опытному снайперу достаточно было всего лишь доля секунды, чтобы прицелиться и произвести следующий выстрел.

Таким беспомощным Чертанов не ощущал себя очень давно, еще с чеченской кампании. Ему хотелось вжаться в пол, обрести защитную окраску, какая бывает у насекомого, и уползти как можно дальше от опасного места.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем к нему вернулась способность мыслить трезво. От снайпера его скрывал высокий подоконник, так что он находился в полнейшей безопасности. Оставалось только задвинуть шторы и выключить свет.

Михаил с силой запахнул плотные шторы, лишая снайпера возможности увидеть происходящее в комнате и, переместившись на значительное расстояние от окна, поднялся.

Вадим лежал в двух метрах от него, закрыв голову руками.

— Однако, — только и сумел сказать Шевцов, поднимаясь. — Что это было?

— Не знаю, — честно признался Чертанов.

— Снайпер работал.

— Это уж точно.

На противоположной окну стене пуля отбила кусок штукатурки, который, рассыпавшись, перепачкал пол. А на ковре, разбившись в лепешку, лежала пуля. Чертанов осторожно поднял ее. С интересом повертел в ладони. Пуля была еще теплой. Несложно представить, какие неприятности она могла бы причинить, если бы он вовремя не упал на пол.