Не удержавшись, он погладил ее по каштановым волосам. Девушка мягко улыбнулась.

— Спасибо, — сказал Крылов.

— За что? — удивилась Люба.

— За то, что ты у меня есть.

— Тогда и тебе спасибо, — отозвалась Люба, — за то, что ты у меня тоже есть. Может, хочешь чаю?

— Не откажусь.

Люба поднялась и направилась на кухню. Через минуту послышалось звяканье посуды, шум воды. Геннадий Васильевич поймал себя на том, что постоянно сравнивает Любу со своей бывшей женой. И с удовольствием отметил, что бывшая его супружница проигрывала по всем показателям.

И все-таки сегодняшнее убийство его не отпускало. В какой-то степени все эти три выстрела были уникальными. Хотя бы потому, что произведены они были с большого расстояния, а попадание было вычислено с математической точностью. Точнее, со снайперской.

Снайпер как будто щеголял собственным мастерством. Ведь можно было бы выбрать позицию поближе, вряд ли кто сообразил бы, откуда прозвучал выстрел. Так нет же! Он предпочитал предельно дальнее расстояние, заставляя даже экспертов, искушенных во всех видах стрельбы, щелкать языками от удивления.

— Чай готов, — позвала Люба.

Крылов прошел на кухню. Он всегда пил чай из большой кружки, обязательно очень крепкий. И Любовь, зная его вкус, подсыпала заварки от души.

— Спасибо. — Крылов устроился за столом. — А разве ты со мной не будешь пить чай?

— Я лучше посмотрю на тебя.

— Соскучилась?

— Ага, — протянула девушка.

Люба и вправду умела смотреть, этого у нее не отнять. Подперев голову руками, она могла неотрывно наблюдать за тем, как ее любимый поглощает завтрак. И странное дело, подобное внимание к своей персоне совершенно не раздражало Крылова. Даже, наоборот, где-то льстило его самолюбию.

Да! Снайпер был действительно необыкновенно талантливым стрелком. Таких, быть может, по всей России не более десятка. Таких немного, а следовательно, все они должны быть знакомы друг с другом. Вопрос заключается в том, кто из них способен систематически отстреливать людей?

В двух случаях из трех на месте выстрела видели какого-то мужчину лет пятидесяти, вроде бы склонного к полноте. Правда, описания его внешности были чрезвычайно скупы и расплывчаты, да и портреты, сделанные по этим описаниям, противоречили друг другу. Но Крылов был убежден, что появление мужчины было далеко не случайным.

И тем не менее телефон ему понадобился; подняв трубку, он набрал номер Шевцова.

— Привет, Вадим, ты еще не спишь?

— Нет. Что-нибудь случилось?

— Я вот все думаю об этом снайпере… Знаешь, в обоих случаях неподалеку от места выстрела объявлялся мужчина лет пятидесяти. Мне кажется, что это не случайно.

— Хм… Пятьдесят лет, снайпер? Очень сомнительно. Такую работу не каждый молодой может выдержать.

— Я сам об этом думаю… Но все-таки, чем черт не шутит! Помнишь, лет десять назад всплыл какой-то человек, который организовал школу киллеров?

— Конечно, помню, мы пытались его выловить, но безуспешно.

— Ты помнишь, как его звали? Не то капитан, не то майор?

— Вы повысили его в звании, Геннадий Васильевич, его называли Сержант! — уверенно сказал Шевцов. — Какие у него настоящие имя и фамилия, никто не знает. Но, по нашим данным, под этой кличкой скрывается некто Степан Юрьев. Действительно, бывший военный и первоклассный стрелок. В его группу был внедрен даже наш человек. Должны были его поймать или ликвидировать, но Сержант что-то почувствовал и ушел в самую последнюю минуту.

— А что за человек, которого внедрили к нему?

— Михаил Чертанов, — сообщил Шевцов. — А вы разве не знали об этом?

Геннадий Васильевич похолодел:

— Это совершенно точно?

— Абсолютно! Мы с Чертановым накануне обсуждали эту тему. И он даже высказал мысль, что нити могут вести к Сержанту. Но вот видите, как все получилось…

— И когда же он был внедрен в группу?

— Давно это было. Еще до того, как он стал работать у нас.

— Я тебя понял. Где сейчас может быть Чертанов?

— Понятия не имею, — слукавил Вадим. — Я с ним недавно разговаривал. Он вроде работу себе подыскивает.

— Вот что, майор, попробуй найти его. Вы же с ним друзья!

— Постараюсь, хотя это трудно. Сами понимаете! Вы хотите взять его обратно?

— Да.

— А как же полковник Кортнев? Он же костьми ляжет, чтобы Михаила на службу не допустить.

— Обещаю что-нибудь придумать. А потом, ведь на Кортневе свет клином не сошелся? Так ведь?

— Резонно, — обрадованно протянул Вадим.