— Ты вышел из тюрьмы?

— Скажите, вы не вернете меня туда?

— Откуда я могу знать? Сколько времени ты у Мефисто?

— Шесть месяцев, лейтенант. Только тогда, когда он работает.

— Он работает не регулярно?

— Примерно два раза в неделю: на частных вечерах, приемах, в коробках, как эта.

— И каждый раз по две смерти за сеанс?

Лицо Писа стало еще более серым.

— Я ничего не знаю об этой истории.

— А в чем заключается твоя работа?

— В основном я занимаюсь освещением: меняю цвета, работаю с прожектором, гашу...

— ...И в зале? Может быть, даже выключаешь свет во всем доме?

— Вы говорите не то.

Я встал и вышел, старательно закрыв за собой дверь,

Полник вопросительно посмотрел на меня.

— Вернитесь в зал и постарайтесь узнать, не потерял ли кто-нибудь своих драгоценностей во время выступления фокусника. Если потери есть, сделайте список и принесите его мне, ни слова ни говоря. Если нет, так вы все равно принесите мне лист бумаги.

— Гм?..

— Просто кусок бумаги, ясно! И пусть это произойдет скорее!

Вернувшись на свое место, за письменный стол мисс Баннистер, я стал пристально разглядывать лицо Писа. Из всех методов работы флика этот — самый неприятный! Когда не знаешь, что сказать и даже что подумать, тогда нужно окружить парня ледяным молчанием. Если он немного нервный, то признается во всем в течение трех минут.

Это ни дало ничего. Пис не мог прямо смотреть на меня, а бросал взгляды украдкой, ожидая, когда кончится пытка, Он то теребил галстук, то засовывал пальцы за воротник, то дергал отвороты своего пиджака — короче говоря, был очень беспокоен.

Вошел Полник и положил на стол лист бумаги.

— Вот лист бумаги, лейтенант.

Он раздавил тяжелым, угрожающим взглядом Писа.

На листке значилось одно имя: Каролина Партингтон. Темпераментная блондинка потеряла висячие бриллиантовые серьги.

Пис начал тяжело дышать.

— Скажи сержанту, который стоит за дверью, — обратился я к Полнику, — чтобы тот немедленно привел Мефисто.

— Хорошо, лейтенант, — прохрипел он, направляясь к двери.

Понадобилось менее минуты для того, чтобы Полник вернулся с Мефисто. Он пропустил иллюзиониста вперед, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

— Что еще такое? — агрессивным тоном начал Мефисто. — Я надеялся, что будет покой хотя бы ночью.

— Что еще такое, а? — спросил я его.

— Лейтенант, я отказываюсь расшифровывать ваши загадки. И вас об этом уже предупреждал.

— Я говорю о висячих бриллиантовых серьгах. У кого они? У вас или у Писа?

— Висячие бриллиантовые серьги? Какие серьги?

— Можно обыскать обоих, но будет лучше, если вы не заставите себя уговаривать.

— Я не знаю.

— А! Заткнись! — проворчал Пис сквозь зубы, повернув рожу к Мефисто. — Легавый знает музыку. Не стоит трудиться и корчить из себя святошу, только больше будет неприятностей. Они у тебя, отдай их, вот и все!

Мефисто уничтожающе посмотрел на него, но сунул руку в карман брюк. Он сделал шаг вперед, положил руку на бювар и, медленно разжимая пальцы, стал выпускать серьги.

— Вт так-то лучше,— сказал я. не верил своим глазам.

— Как это вы догадались, лейтенант?

— Это старая комбинация, первые жертвы которой — римляне на банкетах Нерона. Тогда не было электрического света, так что все было сложнее. Но теперь... гаснет свет на две-три минуты, и этого достаточно для того, чтобы два дельца обшарили присутствующих и забрали несколько безделушек — разумеется, их интересовали ишь дорогие вещи,— а обворованные не замечали своей потери до конца сеанса.

Я сделал паузу, потом добавил:

— Здесь находятся удивительные типы. Они приобщаются к воровству и занимаются им все время или, точнее, все время, когда не сидят в тюрьме.

— Вы, — сказал Пис,— вы, чувствуется, собираетесь привести нас на суд присяжных.

— С маленькой Партинтон,— продолжал я,— все было очень просто: Мефисто выбрал ее из-за бриллиантовых серег, и она была у него под рукой, на сцене, в то время, когда погас свет. Если я верно понял, он слегка оглушил ее, перед тем как снять драгоценности. Когда зажегся свет, Каролина оставалась неподвижной дольше, чем это предполагал Мефисто. И ему пришлось изображать удивление.

— Я заявляю, что не дотронулся до нее,— возмущенно запротестовал Мефисто.

— Тогда, может быть, Пис? На вашем месте, Мефисто, я бы обращал внимание на то, что говорю. Лично я предпочел быть на месте того, кто оставался на сцене и взял драгоценные серьги.

— Я тоже! — сказал Пис.— И утверждаю, что, когда свет погас во второй раз, я был ни при чем. Кто-то другой выключил его!

— Кто же газ вас двоих взял бриллиантовое колье? — спросил я.

Они сразу же среагировали:

— Бриллиантовое колье?