— Маленькой Крег. Когда снова зажегся свет, его не было на девушке. Кто это воткнул ей в спину нож, прежде чем сорвать колье?

Рожа Мефисто стала приобретать такой же серый цвет, как и у Писа.

— Я не касался этой девушки! — закричал он.— Клянусь! Я не покидал сцену ни в первый, ни во второй раз!

— Это, должно быть, все-таки был ты,— сказал Пис,— потому что это был не я.

— Проклятый лгун! Грязная сволочь...

Мефисто хотел схватить своего маленького помощника, но промахнулся. Полник разубедил его в этом, хлопнув по затылку. Удар парализовал иллюзионисту нервную систему, но не лишил сознания. Я пожал плечами.

— У нас хватит времени заставить их сказать правду, когда они будут отдыхать в каталажке. К тому же, кто бы ни был убийцей, другой все равно будет его сообщником.

Я указал пальцем на дверь.

— Уведите их, сержант, туда, где нет окон и хорошо запираются двери. В котельную, например. Там не очень чистый воздух, но зато им будет тепло.

— Хорошо, лейтенант.

Полник достал свой пистолет.

— Идите впереди, вы оба. Ну, быстрей!

Когда они пересекли порог двери, Пис показался еще меньше ростом, а у Мефисто был вид фокусника, который превратил золото в олово.

Полник вскоре вернулся.

— Они в котельной,— сказал он и положил ключи на письменный стол.— Боже мой! Я снимаю перед вами шляпу, лейтенант! Вот хорошая работа. Если сказать, по правде, то я не заметил этого бриллиантового ожерелья.

 — В данном случае объяснение очень простое, и вам не надо извиняться.

— Объяснение?

— Не было никакого ожерелья.

Томная блондинка поблагодарила меня такой улыбкой, которая растопила бы статую.

— Тысячу раз спасибо, лейтенант. Я спрашивала себя, куда они делись? Можно потерять одну серьгу, не заметив этого, но две!.. Вы их где-нибудь подобрали?

—. Нечто вроде этого. Ведь они дорогие, не правда ли?

Она пожала плечами.

— Около пяти кусков, я -полагаю. Мне их подарил папа на последний день рождения.

Каролина Партинтон, сидящая напротив меня, после нашей последней встречи переменила туалет. Серое шерстяное вязаное платье прилегало к ее телу так же, как шерсть к барану. Я подумал, что ей, вероятно, нравится ее настоящее местопребывание.

— Вы знали Жоан Крег и Нэнси Риттер? — спросил я.

— Разумеется. Ненси была моей близкой подругой,

— Вы можете себе представить причину ее убийства?

Я ожидал услышать отрицательный ответ.

— Могу себе представить дюжины,— спокойно ответила Каролина.— Бывали моменты, когда и я была способна убить одну или другую.

— Почему?

— Вы наивны, лейтенант,— с небрежной улыбкой проговорила она.— Этот дом — настоящий гарем, в котором только четверо мужчин. Профессору Колеману более шестидесяти лет, и весь пирог достается троим. Лапу сорок пять лет, и у него ревнивая жена — остаются двое. Двое возможных мужчин для пятидесяти девушек, которые заняты лишь уроками. Вы это учитываете?

— Я не рассматривал это дело под таким углом. Полагаю, что Пиерс — мечта всех этих дам.

— Да, о Пиерсе мечтают, и о Дикее тоже.

— Вы смеетесь!

— Лейтенант, не будьте наивны. Все горлицы воркуют для Дикея. Может быть, он будит больше материнские инстинкты, но факт остается: он имеет успех.

— И вы сказали, что по этой причине способны убить подругу?

— Совершенно точно. Конкуренция ужасная. Когда одна или другая получает билет...

— Что?

— Получает... свидание, если вы так предпочитаете.
– Вы понимаете по-английски или нет?

— Более или менее. Продолжайте...

— Вы напоминаете мне мою бабушку, лейтенант! Постарайтесь вспомнить язык вашей юности, чтобы можно было немного поговорить...

— Я чувствую, что скоро окажусь среди сумасшедших, и, вероятно, довольно скоро!

— Вы просто прелесть, лейтенант! Я не хочу, чтобы вы кончили сумасшедшим домом. И я сделаю что угодно, чтобы вам помочь.

— Спасибо. Опять напомнили мне, что я развалина.

— В самом деле вы смотритесь хорошо... на тридцать,— призналась она,— и у вас прекрасные возможности.

— У меня скрытые возможности и способности. Парик тоже хорошо устраивает дело. И если вы хотите посмотреть вблизи на мои зубы, я их выну, чтобы показать вам.

— Тем не менее я увлечена вами,— проговорила она с большой нежностью.

После этого я сразу закурил сигарету, наполнил дымом свои старые легкие и подумал, не созрел ли я для надгробного камня.

— Прошу вас,— осторожно начал я,— не будем менять тему разговора. Этой ночью мне еще предстоит поговорить с многими людьми. Будем придерживаться фактов.