— Без признаний не будет и заклинаний.

— Вацлав! — произнес Чалмерс менторским тоном.

Несколько секунд Полячек боролся с противоборствующими стремлениями.

— Дело в той малютке,— решился он наконец,— танцовщице. Конечно, в обычной ситуации мне было бы глубоко плевать,— (тут Ши хрипло расхохотался),— будем мы с ней встречаться или нет, но я вовсе не хочу стоять столбом перед этим толстым дураком и выслушивать указания, как жить дальше. И я решил, что, ежели вы снабдите меня парочкой заклинаний, я смогу наложить на него...

— Нет! — хором выкрикнули Ши с Чалмерсом.

Доктор сказал:

— Мы и так уже, насколько мне представляется, оказались вовлеченными в... гм... достаточно серьезные сложности даже без дальнейшего ухудшения ситуации. Ей-богу, не знаю, как, скажем, избежать назойливости Атланта в отношении того же заклятия на смерть в пределах замка.

— Здоровяк чего-то такое упоминал,— заметил Полячек.— Что это такое?

— Некогда на данное строение — насколько мне представляется, в момент его возведения — было наложено заклятие. Основной эффект его заключается в том, что, если в его пределах будет иметь место факт насильственной смерти, здание разрушится. Не буду утомлять вас подробностями, кои фантастически запутаны. Поскольку предполагается, что обычно я более чем расположен содействовать Атланту, сейчас мне пришло в голову, что стоит нам снять это заклятие, как у нашего друга Руджера не станет более препятствий искрошить вас с Гарольдом на куски в порядке обычной фехтовальной тренировки.

— Этого тупого быка я нисколечки не боюсь,— проворчал Ши.— Пари держу, что в лучшем случае он знаком с фехтованием на мечах, если, конечно, и тем владеет прилично.

— А кто его знает? Как бы там ни было, я обязательно и сам обзаведусь каким-нибудь оружием. Хотя очень жаль, что наше с Атлантом дружеское сотрудничество движется к столь печальному концу. А кроме того, позвольте мне напомнить, что как женатый человек вы облечены определенной... гм... ответственностью.

Ши сник, почувствовав себя виноватым в том, что на несколько минут все же забыл, что женат.

— Я по-прежнему считаю, что вам следует преподать мне парочку заклинаний,— стоял на своем Полячек.— Я не стану превращать Руджера в болотную черепаху или что-нибудь в этом духе — обещаю, но у меня должны быть достаточные возможности на случай необходимой самообороны.

— Сумма знаний, полученных столь поспешно, вряд ли будет иметь большую ценность для самообороны,— твердо ответил Чалмерс.— Курс проведем так, как я уже наметил.

Полячек дернулся:

— До чего же вы оба мне надоели! Зануды! Я пошел к Атланту. Может, он покажет трюк-другой.

Он вихрем вылетел вон, металлически бабахнув дверью.

Ши поглядел на Чалмерса с выражением глубокой озабоченности на длинной физиономии.

— Скажите, док, мне что, на веревочке его водить? Он тут уже почти сцепился с Руджером.

Чалмерс покачал головой:

— Я в равной мере сомневаюсь как в том, что Атлант сообщит нашему нетерпеливому юному другу достаточно магической информации, чтобы... гм... подвергнуть риску нашу безопасность, так и в том, что и Вацлаву, если уж до того дойдет, удастся нанести какие-то из ряда вон выходящие повреждения в сих пределах. Боюсь, что скорее всего у нашего хозяина просто составится несколько неблагоприятное впечатление о нашей... гм... репутации, кое он неминуемо вынесет после общения с нашим соплеменником. А теперь, если вы подсобите мне немного с этим вот тиглем, я закончу наконец смешивать свое зелье и мы сможем отойти ко сну.

Эти последние слова вызвали в голове у Ши целую вереницу мыслей, что заставило его вглядеться в Чалмерса попристальней.

— Никак и впрямь омолаживаетесь, док?

Чалмерс вспыхнул:

— По-моему, это вполне объяснимо, особенно в свете моего... гм... несколько более активного образа жизни в последнее время. А потом, как понимаете, я тщательнейшим образом рассчитал рецептуру, никоим образом не желая в результате небрежности или передозировки превратиться в подростка.

Берясь за тигель, Ши гадко ухмыльнулся:

— Смотрите не просчитайтесь, док. Разве вы не в курсе, что говорит о подростках статистика?

Гарольду Ши снилось, что он тонет в океане из оливкового масла, слишком густого, чтобы выплыть. И что всякий раз, когда ему удавалось достать до края нависающей над головой скалы и слегка подтянуться на руках, гигантский Руджер с отвратительной ухмылкой на своей наглой роже спихивал его обратно тупым концом копья.

Проснувшись, он увидел скорчившегося на самом краешке соседней кровати Вацлава Полячека, который прижимал к носу платок. Помещение было буквально пропитано ужасающей вонью прогорклого масла. Шатаясь, Ши добрался до окна, замазанного чем-то вроде алебастра. Как только, немало повозившись, он его открыл, в лицо ему ударила струя даже не просто свежего, а прямо-таки ледяного воздуха. У него перехватило дыхание. За зубчатыми стенами замка ему удалось разглядеть заснеженные утесы горной цепи, розоватые от утреннего солнца.