– Ну, разве это далеко? – улыбнулась Маша. – И не заметишь, как зима наступит… Только вот жалко, снег этот растает быстро.

– Первый снег всегда тает! – подтвердил Матвей. – Но это ничего. Сама говоришь: не заметим, как настоящая зима придет.

– Зима – это здорово! Вот в детстве я лето больше любила. Мы с родителями каждое лето на машине к морю ездили. Ну, пока они не развелись… А теперь почему-то мне больше зима нравится.

– А мне все нравится… – ответил Матвей. – Но особенно весна. Не знаю уж почему…

– А куда мы, собственно, идем? – поинтересовалась вдруг Маша.

«А действительно – куда?» – растерянно подумал Матвей. Но вспомнил вдруг, что на углу, неподалеку, есть одно довольно уютное кафе под названием «Радуга». И уверенно ответил:

– Да мы же почти пришли! Ты мороженое какое любишь?

– Ванильное! И чтобы сиропу было побольше… – Маша мечтательно прищурила глаза.

– Будет тебе ванильное. И сироп будет! – пообещал Матвей.

В кафе было тепло и безлюдно. В полутьме негромко играла музыка: кто-то пел на английском старые блюзы. Ребята разделись, уселись за столик.

– А у тебя снежинки растаяли на волосах! – сказал Матвей.

– Правда? – Маша достала из школьного рюкзачка зеркальце. – Слушай, какая я растрепанная! Ты посиди, я сейчас… Схожу приведу себя в порядок немного.

Когда девушка вернулась, она только и смогла сказать:

– Вот это да!..

На столике стояли две вазочки с ванильным мороженым, обильно политым клубничным сиропом, две чашечки с горячим кофе… а в центре возвышалась открытая бутылка шампанского. Матвей взял бутылку, разлил пенящееся вино по фужерам.

– Слушай, а ты с шампанским не погорячился, а? – удивленно спросила Маша, присев за стол. – Что за пьянка посреди недели? В школу же завтра!

– Какая пьянка? – Матвей тоже изобразил на лице удивление. – Бутылка шампанского на двоих – разве это пьянка?

– Ну, смотри… – Маша улыбнулась. – Учти, я во хмелю буйная! Не боишься?

– Очень боюсь, – улыбнулся в ответ Матвей. – А что делать? Должны же мы как-то отпраздновать!

– Отпраздновать? – переспросила Маша. – А что за праздник-то?

– Ну как же! Праздник первого снега! Ты разве не слышала о таком? Это ж старинное народное торжество. Его на Руси испокон века празднуют.

– Нелегко спорить с таким признанным авторитетом в области истории, как ты, Ермилов! А все-таки мне кажется, этот праздник ты сам только что придумал…

– Ну, может, и придумал… – Матвей поднял свой бокал. – Разве это так важно? Предлагаю тост – за первый снег! Чтоб он не слишком быстро растаял…

– Поддерживаю… – Маша взялась за свой бокал.

Когда мороженое было съедено, а шампанское наполовину выпито, Матвей, почувствовав себя раскованнее, решился заговорить с Машей о Мише Фриде:

– Маша, ответь мне на один вопрос. Только честно, хорошо?

– Постараюсь. – Маша отпивала шампанское маленькими глоточками. – Очень хорошо, что ты взял сухое! А то в сладком сахар вкус вина заглушает…

– Вот скажи… Ты Мишку Фрида давно знаешь?

– Мишу-то? – Маша задумалась. – Ну, мы с ним еще весной познакомились, у Малышева на литературном семинаре. А почему ты спрашиваешь? Ревнуешь, что ли?

Матвей пожал плечами:

– Да нет…

Маша рассмеялась:

– Ну вот, сам просил отвечать ему честно, а сам врет! А ну говори правду немедленно!

Ревнуешь, да?

Матвей понял по Машиному голосу, что шампанское на нее уже немного подействовало. Он ответил:

– Ну, хорошо. Ревную, да. А что в этом такого странного? Если ты мне нравишься…

Маша промолчала. Потом сказала:

– А что это у девушки бокал пустой? Требую наполнить! – Когда Матвей выполнил ее требование, добавила: – Насчет Мишки. Ты, Матвей, можешь его не бояться. Если у нас и было что, то давно кончилось. – Она скорчила смешную гримасу и тоненьким голосом продекламировала: – Потому что Миша Фрид – он по жизни паразит!

– Почему паразит? – не понял Матвей. – Вроде нормальный такой парень…

– Нормальный, аномальный… – Маша махнула рукой, подняла бокал. – Да какая теперь разница? Ну, какой же у нас будет следующий тост?

А потом Матвей провожал Машу домой. И они целовались на каждом углу. Надо сказать, что целовался по-настоящему Матвей впервые в жизни. И ему это занятие очень понравилось. И даже не мешал вечный насморк, хотя Матвей ужасно боялся, что именно постоянно заложенный нос не позволит ему освоить это древнее искусство. Но все было замечательно, просто Матвею приходилось иногда прерываться, чтобы глотнуть немного воздуха.