Скажи, что твой отъезд был ошибкой, черт тебя подери. Скажи, что ты ошибся, и я признаю свои ошибки и твои, и снова упаду в твои объятья. Скажи это!

– Вообще-то я решил бросить это дело, - продолжил Пауль.
– У меня не осталось выхода, ни единого следа, никакого иного выбора. У меня нет семьи, денег, профессии, даже нет ни гроша, чтобы вернуться обратно, потому что то, что я здесь обнаружил, это не Германия.

Алиса остановилась и в первый раз посмотрела на него вблизи. Удивительно, но его лицо почти не изменилось. Черты немного огрубели, вокруг глаз залегли круги, он набрал вес, но это по-прежнему был Пауль. Ее Пауль.

– Это правда, что ты мне писал?

– Много раз. Я писал на адрес пансиона, где ты жила, и даже на адрес твоего отца.

Еще кое-что, за что можно сказать отцу спасибо.

– И что? Что ты будешь делать?
– спросила она, и не могла сдержать дрожи в голосе, ее губы тоже дрожали. Возможно, ее тело передаст ему сообщение, которое она сама не осмеливалась произнести. И оно дошло до места назначения, хотя бы частично, потому что когда Пауль ответил, он тоже сделал это с чувством.

– Я собирался вернуться в Африку, Алиса. Но когда узнал, что случилось с твоим отцом, решил...

– И что же ты решил?

– Не пойми меня неправильно, но мне бы хотелось поговорить с тобой по душам, рассказать, как я провел все эти годы.

– Не думаю, что это хорошая мысль, - заставила себя сказать Алиса.

– Алиса, я знаю, что не имею никакого права входить в твою жизнь, когда мне взбредет в голову. Я... Я совершил огромную ошибку, когда уехал, чудовищную ошибку, и стыжусь этого. Мне стоило больших усилий это признать, и прошу тебя лишь как-нибудь выпить со мной кофе.

А если я скажу, что у тебя есть сын, Пауль? Чудесный мальчик с голубыми глазами, как у тебя, белокурый и упрямый, как его отец? Как ты поступишь, Пауль? А если я впущу тебя в нашу жизнь, а потом всё плохо закончится? Хотя я так тебя люблю, мои душа и тело так тебя желают, но я не могу позволить, чтобы ты причинил ему боль.

– Мне нужно подумать.

Он улыбнулся, и вокруг его глаз собрались мелкие морщинки, которых Алиса не помнила.

– Я буду ждать, - сказал Пауль, протягивая ей бумажку с адресом.
– Буду ждать, сколько потребуется.

Алиса взяла записку, на миг слегка коснувшись пальцами его ладони.

– Хорошо, Пауль. Но я ничего не обещаю. А теперь уходи.

Пауль, болезненно переживая такое резкое прощание, ушел, не проронив ни слова.

Пока он удалялся, Алиса молилась, чтобы он не обернулся и не увидел, как дрожат ее ноги.

– Ну надо же, похоже, крыса заглотила наживку, - сказал Юрген, сжав в руках бинокль. С этой позиции, на холме в восьмидесяти метрах от того места, где захоронили пепел Йозефа, он мог видеть Пауля только сбоку, стоящего в очереди желающих выразить соболезнования Танненбаумам, но тут же его узнал.
– Я прав, Адольф?

– Вы правы, - ответил Эйхман немного нервно. Он явно чувствовал себя неловко от этого отклонения от программы. За шесть месяцев, что он работал с Юргеном, блистательному барону удалось проникнуть в несколько лож с помощью своего титула, поверхностного обаяния и фальшивых рекомендаций, добытых в ложе Прусского Меча. Ее Великий Магистр, упертый националист и знакомый Гейдриха, всем сердцем поддерживал нацистов. Без малейшей щепетильности он произвел Юргена в степень мастера и устроил для него ускоренный курс по масонской практике. После этого он вручил ему личное письмо к Великим Магистрам гуманитарных лож, призывая их к сотрудничеству, "чтобы пережить политическую бурю".

Посещая каждую неделю новую ложу и используя различные трюки и уловки, Юргену уже удалось раздобыть больше трех тысяч имен членов гуманитарных лож. Гейдриха воодушевил такой прогресс, как и Эйхмана, поскольку его мечта сбежать со скучной должности в Дахау становилась всё ближе. В свободное время он даже заполнял папки Гейдриха и время от времени ездил в конце недели вместе с Юргеном в ближайшие города - Аугсбург, Ингольштадт или Штутгарт. Но та навязчивая идея, которая завладела Юргеном в последние дни, его сильно беспокоила. Фон Шрёдер практически не думал ни о чем, кроме этого Пауля Райнера. Он даже не объяснил, какую роль Райнер играет в миссии Гейдриха, которой они занимались, лишь заявил, что хочет его найти.

– Я прав, - повторил Юрген, больше для самого себя, чем для своего нервного спутника.
– Она - главный ключ.

Он слегка отрегулировал бинокль. Использовать его Юргену было немного неудобно из-за единственного глаза, и приходилось время от времени его убирать. Снова наведя фокус, он немного отвел бинокль в сторону, и в поле зрения появилась Алиса. Она была очень красива, выглядела более зрелой, чем в последний раз, когда он ее видел. Он уставился на то, как подчеркивает груди черная блузка с короткими рукавами, и хотел бы разглядеть ее лучше.