– Ну, можно ее и отсудить.

Это была соблазнительная мысль: ведь прелестная игрушка была памятью о прежних, счастливых временах, однако Джорджия отрицательно покачала головой:

– Ш-ш-ш, тише!

Маркиз произнес краткую речь, озвучил послание короля, поблагодарил всех присутствующих за поддержку идей мира, процветания и патриотизма. И вдруг сказал:

– Поскольку среди нас сегодня есть обворожительная белая голубка, полагаю, именно она должна включить механизм.

Глаза маркиза смотрели прямо на Джорджию.

Она вдруг прижала руку к бешено забившемуся сердцу. Неужели леди Мей боится оказаться в центре внимания?

Перри взял сестру за руку и повел в центр зала, и Джорджия стала вдруг прежней леди Мей, с присущей ей грацией и ослепительной улыбкой. Перри помог ей поднятья по ступенькам, а маркиз Родгард указал на маленький рычажок.

– Просто нажмите, леди Мейберри.

Рычажок легко подался, внутри игрушки зажужжал какой-то механизм, и голубь завертел головой из стороны в сторону.

– Ах как жаль, что перышки ненастоящие! – вырвалось у Джорджии, но она тотчас умолкла, чтобы не выпалить еще какую-нибудь глупость.

А птица вдруг опустила голову, схватила в клюв оливковую ветвь, лежащую на постаменте, и, выпрямившись, распростерла крылья – на золоченых боках обнаружились надписи: «Мир».

Гости бешено зааплодировали, поскольку зрелище было поистине прелестное. Тут мадам Корнильюс объявила, что сейчас синьора Терлетти споет новую песню во славу мира, сочиненную мистером Клемсоном. Когда певица выступила вперед, Джорджия с облегчением смешалась с толпой. Маркиз Родгард стоял с ней рядом. Все выслушали песню, по счастью, короткую, поаплодировали. Гости постепенно расходились – кто перекусить, кто поиграть в карты, но многие просто сидели в многочисленных гостиных и вели разговоры о политике.

Лорд Родгард улыбнулся Джорджии:

– А насчет перьев вы правы лишь отчасти, леди Мейберри: живые перышки выглядят красиво, но со временем все же выпадают, тогда как перья из серебра и перламутра живут дольше любого мира.

– Интересная дилемма, милорд. Сиюминутное совершенство – или некий компромисс в пользу долговечности.

– Этому закону подчинена вся наша жизнь. Рад приветствовать вас в Лондоне, Перриман! Сердечно благодарю за помощь, оказанную моей жене.

Джорджия переводила взгляд с маркиза на брата. Перри? Диана Родгард?

– Я извлек из этого и выгоду для себя, навестив моего друга Меллсарджа, который от всего этого также выиграл.

– Как это прекрасно, когда из одного поступка можно извлечь массу выгод! Думаю, подробнее мы поговорим об этом завтра, если вы соблаговолите посетить меня.

– Ваш покорный слуга, сэр, – поклонился Перри.

Родгард поклонился в ответ и удалился.

– Что все это значит? – спросила Джорджия.

– Диана Родгард поехала осмотреть свои северные поместья, взяв с собой младенца. По дороге у малыша начал резаться зуб. Я вызволил ее из гостиницы в Йорке и перевез вместе с прислугой и орущим чадом в Каннингс, резиденцию графа Меллсарджа. Моя дорогая сестренка, это было незабываемое путешествие и благородная жертва с моей стороны!

– И какую же выгоду извлек из этого Меллсардж?

– Его супруге необычайно важно было принять у себя столь сиятельную особу – это тотчас прибавило ей веса в свете. Впрочем, я потом расскажу тебе всю эту историю.

– Я могу расспросить и Диану Родгард лично, ведь мы с ней знакомы.

– Ах да… «Приют Данаи». Тогда расспроси ее о церемонии в Дарлингтоне.

– Что еще за церемонии в Дарлингтоне? И где это вообще находится?

– Невежество вовсе не повод для гордости, сестренка.

– Ты, стало быть, стал поклонником северных чудес?

– Ради разнообразия это было даже приятно.

– Но теперь ты вновь здесь, ты снова дома. Зачем тебя вызвали в резиденцию Маллори?

– Видимо, за мои грехи. После моей утомительной северной эпопеи мне казалось, я заслужил некоторое время восхитительной праздности, но, кажется, Родгард желает нанять меня к себе на службу. И я уверен, отец настоятельно потребует моего согласия. А тут ты, моя милая, и ты вовсе не так счастлива, как того заслуживаешь.

– А я считала, что ты живешь в неге и покое.

– Моя синекура не требует неусыпной заботы и тяжкого труда, поэтому я направляю энергию в иные русла. И я всегда к твоим услугам, разумеется.

Джорджия взяла брата за руку:

– Я знаю, мой дорогой. Как же хорошо, что ты наконец вернулся. Мне нужно поговорить с тобой, Перри. Наедине. Мне так много нужно тебе сказать.

– Конечно, милая. Мы сможем поговорить завтра же.

Но это будет уже после сегодняшней ночи…

– Что-то не так? – встревожился Перри, и Джорджии пришлось улыбнуться.