Зиночка вся обмякла, и новая волна тревоги поднялась в ее сердце.

— Если нужно, я поеду.

Сборы были недолги. Она пошла вместе с полковником к директору курорта и предупредила его, что уезжает на день-два.

Когда Аркадий Илларионович и Зиночка проходили мимо гипсовых львов, охраняющих вход в парк, они встретились с группой отдыхающих.

— Зиночка, наябедничаю вашему мужу о том, что прогуливаетесь с посторонними, — пошутил один из них.

Она не ответила. А когда миновали территорию курорта, полковник спросил:

— Вы, Зинаида Платоновна, замуж вышли?

— Нет, — замялась она. — Это так просто… шутят.

Прибыв с Зиночкой в отдел, полковник принялся за протокол.

Во время допроса Зиночка припомнила еще несколько деталей того злополучного вечера, с которого начались ее несчастье и позор.

— Зинаида Платоновна, вот вы говорили, что хотели выйти на улицу вслед за Дроботом, но не смогли. Что же вас удержало?

Зиночка с беспокойством напрягала память, стараясь припомнить, почему она не вышла на улицу вслед за Виталием.

— Не знаю, товарищ полковник. Мне чего-то не хватало. На вечере я была одета по-летнему и, кажется, побоялась дождя. Не помню точно.

— А почему вы не оделись? С Дроботом могло случиться несчастье. Подгулявший человек вышел на улицу, а вы не присмотрели за ним.

И тут Зиночка нашла в своей памяти то, что так упорно искала.

— Мне нечего было надеть на ноги. Я тогда не смогла найти моих бот и, пожалев туфли, вернулась.

Иванилов не подал вида, что услыхал интересную новость.

— Так что же, боты так потом и не нашлись?

— Нет. Их никто не трогал. Когда я через час вышла в прихожую, то они так и стояли около дверей, где я их поставила. Правда, смешной случай, товарищ полковник? — обратилась она к собеседнику, ища сочувствия. — Это было наваждение от выпитого вина.

— Очень забавный случай, — серьезно согласился тот.

«В чем они его подозревают?» — не давала Зиночке покоя надоедливая мысль.

— Вы, товарищ полковник, ничего плохого о Виталии Андреевиче не думайте, — пробовала она оправдать Виталия так же, как оправдывала его днем в Лобанове.

— Не беспокойтесь, Зинаида Платоновна. — Выдержав паузу, полковник спросил: — Кстати, почему вы все-таки перешли на другую работу?

— А?.. По семейным обстоятельствам. В комиссионном магазине я получала на сто рублей больше. А для нас с мамой это большие деньги.

— А почему вы пошли именно в этот магазин, а не в другое место? Что, вам кто-нибудь сообщил, что там нужна машинистка?

— Да. Виталий Андреевич.

— А откуда он мог знать?

— Он сказал, что слыхал от Мирослава Стефановича, что ему нужна машинистка.

— А они были хорошими знакомыми?

— Не-ет. Виталий Андреевич говорил, что он вместе с Николаем Севастьяновичем встречал Мирослава Стефановича в ресторане.

— А как вас встретил директор?

Зиночка на минуту задумалась, вспоминая свой первый рабочий день в магазине. От встречи с Мирославом Стефановичем еще и сейчас у нее в душе оставался неприятный осадок.

— Он сказал, что Виталия Андреевича не знает, и вообще… принял меня неприветливо. И потом вроде бы недолюбливал.

«Дробот и Выря были знакомы между собой, но скрывали это. Зачем? Дробот, должно быть, заранее договорился с Вырей о работе для Куреневой. Почему он убрал ее от себя? Почему послал ее именно к Выре? Не потому ли, что директор магазина был своим человеком, которому можно доверять?» — думал Иванилов.

— Чем же вы теперь думаете заняться, Зинаида Платоновна?

— У меня скоро кончается срок путевки. Вернусь и буду устраиваться на работу… а то мама и так уже ругается.

— Ну что же, это хорошо. Идите отдыхайте. Но помните, что об этом разговоре со. мной вы не должны говорить никому. И лучше всего послушайтесь моего совета: забирайте с этого курорта свои вещички и скорее устраивайтесь на работу. Вы сами видите, куда вас завело неправильное поведение.

— Я уже сама об этом думала, — покраснела Зиночка до корней волос.

Итак, было уточнено, что Дробот отсутствовал на вечере минут тридцать-сорок. Необходимо было проверить, что можно сделать за эти тридцать-сорок минут. Для того чтобы условия проверки приблизить к идеальным, полковник начал свою работу в двенадцать часов ночи. Уличное движение в основном прекратилось. Пешеходы и те попадались редко.

От дома Мазурука до вокзала «Победа» на предельной скорости домчалась за семь минут. С вокзала до улицы Романюка, где был обнаружен труп, за пять минут. С улицы Романюка опять на улицу Козака восемь минут. Итого двадцать. В запасе остается минут пятнадцать.