– Значит, получается, Джен не сможет ни с кем встречаться, пока не произойдет эта штука с прикосновениями и искорками? – осведомился он, не скрывая сарказма.

– Да, было бы несправедливо…

– Знаешь, это самая бессмысленная чушь, какую я только слышал. Хочешь сказать, независимо от того, нравится ли мне Джен, независимо от того, что она чувствует ко мне, мы с ней никогда не сможем встречаться? Никогда не сможем быть вместе, если захотим?

Меня поразили его слова.

– Из всего сказанного мною ты готов спорить только по этому поводу?

– Ну ты и лицемерка, – с горячностью бросил Биш, встал и со злостью смахнул песок со своих брюк. – Говоришь, что вам с Калебом предназначено быть вместе, вам нужно постоянно касаться друг друга и прочее. Но тем, кого волшебным образом не коснулись, просто не повезло? У них нет шанса на любовь? – он иронически усмехнулся. – Вот так все просто?

– Не я же установила этот порядок, – грустно сказала я. И вспомнила слова Калеба: – У этого правила своя цель. Ты просто не понимаешь, как работает запечатление. Что, если кто-то из Асов женится и заведет детей, а потом с кем-то запечатлеется? Он окажется бессильным побороть свои чувства и уйдет к своей половинке. И что тогда будет с женой или мужем?

Биш в ответ только вздохнул, признавая мою правоту.

– Послушай, я знаю, что случилось с тобой. Я все видела, Биш. Я переживаю и сожалею, что ты так думаешь о себе. Ты такой… – Я сделала шаг к нему, но он выставил перед собой руки.

– Не нужно, Мэгги.

– Биш, ты этого не заслуживал и не сделал ничего плохого. Я видела достаточно, чтобы понять это. – Мне приходилось говорить, повышая голос, чтобы перекричать его. – Я люблю тебя, и ты не должен так поступать с собой. Тебя никто не назовет плохим человеком. Ты не урод и не должен сторониться людей, считая себя испорченным или замаранным.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Всю жизнь тебя все любили. Ты никогда не сделала ничего, чтобы заслужить то, что случилось со мной.

– И ты этого не заслужил. Но моя мама ушла, и не только папа виноват, она сама говорила. Я не ценила ее, не была такой, как ей хотелось.

– Это неправда.

– Она сама сказала мне, Биш.

Он бросил на меня изучающий взгляд.

– Она так сказала тебе?

– Да.

Биш покачал головой и в сердцах скрипнул зубами.

– Ну… она хотела объяснить свой уход, она просто…

– Не старайся найти ей оправдание, – я скрестила руки на груди, чтобы немного согреться.

– Она любит тебя, – Биш проговорил это едва различимым шепотом.

– Она ушла, – хрипло произнесла я.

– Как бы я хотел понять, почему она так поступила… И куда уехала, – как бы разговаривая с самим собой, пробормотал брат.

– В Калифорнию. Куда именно – не знаю. Она жила с другими мужчинами, Биш. Мы ее не интересуем.

– Что? – недоверчиво переспросил он. – Она тебе это сказала?

– Да, я с ней разговаривала пару раз. Она хвалилась, как счастлива и как ей хочется, чтобы мы за нее порадовались.

– Мэгги, я не знал. Почему ты мне не рассказала? – он шагнул поближе ко мне.

– Не хотела, чтобы ты тоже расстраивался. А теперь я очень рада, что не сообщила тебе. Это добавило бы тебе причин ненавидеть себя.

Биш потер свое лицо, и я слышала, как он забормотал, прикрыв лицо руками:

– Мэгги… Я знаю, кое-что произошло не по моей вине… Но из-за меня отец бил мою настоящую маму. Он ненавидел меня, а потом возненавидел маму за то, что родила меня. И это моя вина.

– Это не твоя вина. Ты родился, в этом у тебя не было выбора.

– Был у меня выбор или нет, у нее тоже не было! – крикнул Биш. – А потом она тоже возненавидела меня за это. Я никогда не был с кем-то, кто хотел бы меня, никогда! Пока не появились твои родители. Я до сих пор не понял, почему они решили усыновить именно меня, но нам было хорошо. Затем почему-то ушла мама. Не знаю почему, но может, из-за стресса, связанного со мной, с тем, что я живу с вами, или с моей учебой в Нью-Йорке. Это оказалось для нее слишком трудно.

– Биш, она ушла после того, как ты уехал. Ты получил стипендию, им уже не нужно было беспокоиться о тебе. Это никак не связано с твоими поступками.

– Мэгги, я нехороший человек. То, что с Джен, ничего не значит, потому что… Так или иначе я все равно не подхожу ей. Я как болезнь. Заражаю все, до чего дотронусь…

– Прекрати! – Я дотронулась до его руки.

Биша трясло от ярости. Я встала на цыпочки, едва доставая до шеи, и крепко обняла его. Секунду он сопротивлялся, но потом с силой прижал меня к себе, так что я чуть не вскрикнула от боли. В его мыслях бушевала буря ранящих воспоминаний вперемешку с мечтами о будущем. Он переживал одиночество и полагался только на себя. Думал, что я отдалялась от него все это время, так как больше не хотела быть его семьей. Вроде того, что когда ушла мама, она унесла с собой то, что скрепляло нашу семью.