«Утвержденная резолюция гласит, — читал я, — что Доминиканская Республика не нуждается в 600 миллионах долларов, предложенных ей правительством США в форме поставок военного снаряжения.

В отделе комментариев «Дейли Ньюс» была напечатана статья «Месть диктатора», где объяснялось, что Резолюция является личной местью Трухильо за критику, которой подвергся в Соединенных Штатах его сын Рафаэль Трухильо.

«Он находится в Соединенных Штатах, — сообщал комментатор, — учится в военной академии. Предметом критики нашей прессы является возмутительный стиль жизни молодого Рафаэля Трухильо, который чуть ли не Все время проводит в Голливуде, в обществе красивейших звезд экрана и наиболее привлекательных статисток. Он дарит им дорогие туалеты, шикарные машины, драгоценности. Круги, близкие к Конгрессу, упрекают Рафаэля Трухильо в том, что он транжирит на свои развлечения сотни тысяч долларов, черпая эти громадные суммы без всяких ограничений в правительственной кассе Республики, подкрепляемой Соединенными Штатами».

«Нью-Йорк Джорнэл-Америкэн» напоминал, что Рафаэль Трухильо девяти лет от роду был произведен в полковники, а двумя годами поздней — в генералы. «Рафаэль Трухильо имеет титул доктора юриспруденции, является начальником штаба авиации, генеральным инспектором всех дипломатических пунктов Республики и имеет еще несколько должностей, приносящих ему громадные доходы».

«Белый Дом, — читал я в «Дейли Уоркер», — не выиграет битвы против этого молодого человека. Белый Дом забыл, что семейство Трухильо — неприкосновенная святыня и что «правительство» Республики не потерпит ни малейшей критики в адрес кого-либо из этой святой семейки…»

Я вырезал эти статьи и спрятал в ту же разбухшую папку.

Полковник Гарсиа Аббес расстегнул верхнюю пуговицу мундира.

— Слушай, де ла Маса, — грубовато сказал он, — я сегодня говорил с генералиссимусом.

— Слушаю, господин полковник. Как себя чувствует генералиссимус?

— Это человек поразительного здоровья. Я усматриваю в этом нечто сверхъестественное, подчиненное иным законам, нежели те, которые касаются всех нас. Феноменальный человек.

— И я так думаю, господин полковник, — сказал де ла Маса.

— Слушай. Генералиссимус был настолько любезен, что объяснил мне подробности распрей Республики с Белым Домом. Речь идет о том, что генералиссимус отказался предоставить территорию для испытаний американских ракет с атомными боеголовками.

— Так точно, господин полковник.

— Но надо считаться с тем, что они будут мстить нам, стараясь нанести урон престижу Доминиканской Республики, а это явится новой поживой для врагов свободы и демократии.

— Так точно, господин полковник.

— Мы допускаем, что они поднимут какое-нибудь дело, может, похищение Галиндеса. Флинн все больше шумит в комиссии по делам Латинской Америки. По нашим сведениям, у него есть какие-то доказательства, может, только косвенные улики, но что-то там есть против нас.

— Так точно, господин полковник.

— Брось ты это «так точно». Пошевели немного мозгами и скажи, что ты об этом думаешь.

— Позволю себе заметить, господин полковник: единственное, что могло бы им пригодиться в таком случае, — это показания Мерфи. Но Мерфи у нас, и никто его не получит.

— Мерфи останется у нас до смерти. Но я вот сомневаюсь, останется ли у нас то, что Мерфи знает. Это совсем другое дело.

— Так точно, господин полковник. Но я не знаю, что имеет в виду господин полковник. За Мерфи хорошо следят, и ни на одном аэродроме он не может отойти ни на шаг либо от меня, либо от Оливейры. За это я могу поручиться.

— Прелестно. А в Сьюдад-Трухильо?

— Ну, тут у него больше свободы, господин полковник. Иначе нельзя устроить. Ведь надо, чтобы Мерфи не подозревал, что за ним следят. Дома за ним наблюдает этот маленький Эскудеро.

— Прелестно. Но кто за ним наблюдает, когда он со своей девкой?

— С Гарриэт Клэр? Ну, она считается его невестой. Мы же не можем принудить его к безбрачию. Мы бываем вместе с ними, я и Оливейра.

— Не умничай слишком, де ла Маса. Если она невеста, то следует ожидать свадьбы. Невесты хотят быть женами.

— Я думаю, до этого не дойдет, господин полковник. Мерфи любит женщин, но они ему быстро надоедают. Если дело зайдет слишком далеко, мы подсунем ему какую-нибудь другую девушку.

— А с вашей стюардессой, Николь, не получилось? Я ведь ее специально назначил в ваш экипаж.

— Нет, Мерфи на это не пойдет. Пилот американкой машины, той, где стюардессой работает Клэр, заинтересовался Николь. Это может нам пригодиться, мы им не мешаем.

— Прелестно. Мерфи спит с этой своей Клэр?

— Не знаю, господин полковник.

— Эскудеро тоже не знает. Никто не знает.

— Может быть, она не соглашается.

— А тогда мы должны предполагать, что она не надоест Мерфи. Ты должен следить за ними. Я не желаю, чтобы Клэр и Мерфи встречались без свидетелей. Любовь превращает неопытных и чувственных людей в сентиментальных идиотов, и Мерфи может проболтаться. Ты, надеюсь, понимаешь, чем это грозит. Ничего больше не нужно, чтобы скомпрометировать нас и перечеркнуть все, что мы сделали в этом направлении. Если что-либо подобное случится, ты за это поплатишься. Генералиссимус нам этого не простит.