– А вот это уже любопытно.

***

«Ну и на что же ты рассчитывал, миротворец? Ты ожидал услышать от Циэли тайну Акафарты? Формулу победы над ней? Неужели ты ничему не научился у Эфая, кроме пары-тройки красивых приёмов прямого меча? Слово Посвящённого не оживёт в тебе, пока ты сам не станешь Посвящённым. Тебе приятно было думать, что Циэль – твой ангел-хранитель, присланный Спасителем тебе в помощь. Да, мечтать об этом приятнее, чем взглянуть правде в глаза и признать, что Спаситель уже и так дал тебе всё, и никто не придёт на помощь, кроме той силы, которую Он вложил в тебя. Вот от этого тебе и становится жутко. И чтобы принять эту истину, требуется настоящее мужество».

Держась за руки, они вошли под мглистые своды, ступая по мягкому моховому ковру, под которым лежали как будто тяжёлые каменные плиты. Вокруг царил всё тот же мутно-белый, стелящийся туманом свет.

Марк остановился.

– В чём дело? – насторожилась Лейна.

Белая мгла впереди зашевелилась – мягко и плавно, будто женщина, облачающаяся в длинное-длинное одеяние, а затем медленно двинулась навстречу.

Все мысли оборвались. Мглистые клубы приблизились, и из них выступила женская фигура. С властью призрака, имеющего безраздельную власть на своём кладбище, но без всякой гордости за своё могущество, она шагнула вперёд, и Марк ощутил, как сердце Лейны забилось в страхе, а её пальцы сжались на его руке.

Женщину облачало многослойное, но необычайно тонкое одеяние, словно кто-то соткал его из этой царящей повсюду мглы – лёгкое, воздушное – отчего могло показаться, что женщина не идёт, а плывёт по земле. Длинные серовато-белые волосы были повсюду: клубились за спиной, развевались в стороны, вились двумя прядями до колен, обрамляли неестественно белое как снег лицо. Черты её были спокойны и совершенны, как у изваяния. В них была идеальная красота, но красота, которая не будоражила чувств. Это была красота изделия, картины, пейзажа, но не женщины, не человека.

Убрав со своей руки руку Лейны, Марк шагнул навстречу незнакомке, опираясь на меч-посох. За женщиной тянулись шлейфы её мглистых одежд, и сама она была словно частью окружающей её мглы – в целостной, идеальной гармонии.

– Кто ты? – спросил Марк.

Она остановилась шагах в десяти от него и подняла взгляд. Марк резко отвернулся, лишь на миг запечатлев её пепельного цвета глаза – два бездонных колодца, два зеркала, отражающие душу каждого, кто в них глянет.

Ответ был очевиден.

– Ты отводишь взгляд ещё до того, как получил ответ на свой вопрос? – донесся из её уст призрачный голос – голос тумана, голос вечного постоянства, голос безучастной стихии.

Вновь возникло ощущение нереальности происходящего. Марк понял, что оказался не готов к диалогу, но не это его обеспокоило. Его трясло, и он не мог понять, что его в действительности тревожит.

– Ты Акафарта?

– Обращаясь ко мне, ты обращаешься к ней. У неё нет личности и нет мыслей, потому ты и не можешь говорить с ней напрямую.

– Так ты её посредник? Оракул?

– Называй так, если тебе удобней. Но я и есть она. Её личностный слой. Тебе следовало лучше изучить меня, прежде чем искать со мной встречи, Седьмой миротворец.

– Знаю. Но у меня не осталось на это времени, – ответил Марк, уже справившись с ощущением нереальности и начав лихорадочно продумывать ходы. Зажатое в руке гладкое дерево заставило его задуматься, пригодится ли ему обломок меча, сидящий в ножнах. – У меня много вопросов к тебе накопилось. Хотя, думаю, с твоей стороны будет неразумно давать правдивые ответы тому, кто пришёл тебя уничтожить.

– Уничтожить? – на губах женщины-оракула появилась улыбка. – Ты, правда, собираешься это сделать?

– Тебе ли не знать моих намерений, Акафарта?

– Они мне известны, как и тебе. Но в отличие от меня, ты не способен их осознать.

Марк не понял, что произошло в следующий миг.

Перед его взором открылся как будто целый мир, заключённый в маленькой усадьбе, расположенной в прекрасном, уютном уголке Цветущей долины. Марк увидел самого себя, изрядно повзрослевшего, увидел двух малых детишек, резвящихся в траве, увидел облачённую в домашнее платье Лейну, держащую на руках младенца. На мгновение, в страстном порыве он подумал, что ему открылось блаженное будущее – награда за все перенесённые скорби. Но тут он увидел, что за праздничным столом в цветущем саду сидят Эфай, Никта, Калиган, Амарта, Эльмика…

«Ну и пусть! Ну и пусть!» – заколотилось сердце.

Чудесная картина жизни, цветущей вне времени и пространства, обворожила и захватила его целиком, закружив в водовороте желаний. Мгновенно забылись все раны, вся боль. В его кровь как будто влился живительный эликсир, его охватило безумное желание, чтобы всё увиденное стало явью. Пусть не в этом мире, так в мире ином!

…Мгла отхлынула, и Марк, едва справляясь с головокружением, обнаружил, что как и прежде стоит в десяти шагах от мглистой женщины-оракула.