Марк попытался ответить «превосходная», но его бурно вырвало морской водой. Островитянин, показавшийся теперь Марку другом, равнодушно отвернулся, указывая гребцам направление.

Лодки шныряли по волнам до полной темноты. Марк лежал то в полуобмороке, то в полусне. Очнулся он, почувствовав, что его волокут под руки по палубе алабандской биремы.

– Оставьте… я могу идти, – заартачился он.

Опёршись ногами о твёрдую палубу, Марк поднял взгляд: перед ним стоял, сохраняя в бледно-серых глазах учёную строгость, Кукловод Асамар.

– И чего ты добился, миротворец? Ты мог ещё в Алабанде принять неизбежное. А так, утратил и то, что имел.

И только сейчас, встретившись с этим взглядом, ощутив закипающий при виде этого врага гнев, Марк вспомнил, что меча у него больше нет. Логос ушёл на дно ещё тогда, когда Марк упал с тонущего «Вольного». От этой мысли появились новые силы – он вырвался из рук алабандских матросов и приник к борту:

– Слово в сердце! – выкрикнул он заветное слово, горя жаждой вновь сжать тёплую рукоять родного меча!

Тёмная зыбь Эола ответила зловещим молчанием.

Разум всё ещё недоумевал, что происходит, но глубоко внутри, с ноющей пустотой Марк ощутил: его связь с мечом миротворцев прервалась навеки. Логос уже не вернуть.

– Уведите его, – небрежно бросил Асамар.

Марка бесцеремонно столкнули в трюм, где горевали около дюжины пленных. Среди них, мокрых, жалких, сокрушающихся, сидел, прислонившись к стене и вытянув ноги, Калиган. Глаза его были полузакрыты. Бледное лицо сохраняло прежнюю невозмутимость.

– Ты не ранен? – спросил он тихо.

– Логос потерян, – прошептал Марк, и, обведя взглядом кашляющих матросов, устыдился своих слов. Люди потеряли друзей, побратимов, неизвестно, живы ли его друзья, а он горюет о каком-то мече. – Что с остальными?

– Автолика я видел плывущим к скалам. Если он не в плену на «Коршуне», значит, ему повезло больше, чем нам, и он сушит одежду где-то в меликертских скалах.

– А Флоя? Никта? – Марка поразило спокойствие Калигана.

– Флою я снарядил как следует, она выберется. А Никтилена… я не слышал торжествующего рёва с галеаса. А это означает, что наша Посвящённая как минимум жива. А в плен бы её брать не стали… Слышал, что там творилось на галеасе? Она устроила там такую бойню, что привлекла взор самого… кого бы ты думал, самого Падшего. Похоже, призвание избранной начинает исполняться.

«А призвание миротворца?»

Марк упал рядом с Калиганом и обхватил голову руками. Его замысел не был безнадёжен. По крайней мере, Никта выполнила его часть. «…Забудь о мече. Не Логос делает тебя миротворцем», – сказала она перед своей атакой. А он не обратил внимания на её слова. Уверовал в чудотворную сталь. Начал искать силу в самом мече, тогда как искать её следовало совсем-совсем не там.

А ведь Никта предупреждала его уже давно. «Знамение ненадёжно. Оно всегда обманывает. Приглядись к знамению собственного сердца, миротворец. Что оно говорит? Что говорит голос совести? Что говорит голос призвания, который ты так упорно не хочешь услышать?» – говорила она, когда он, поддавшись знамению Логоса, отдал его Мелфаю.

– Я плохо учусь на собственных ошибках. И вот, увидев, как лихо крушит Логос морских даймонов, я поверил, что вся сила в мече. И проиграл. Вот почему я так болезненно ощутил разрыв с Логосом, хотя мне доводилось терять его раньше. Потеря… нет, не просто потеря – утрата Логоса… не означает ли, что путь миротворца – больше не мой путь?

– Не означает.

Марк пошевелился. Он и не заметил, что начал рассуждать вслух, словно в бреду.

– Логос – символ миротворцев…

– «Не Логос делает тебя миротворцем». Замечательные слова. Поразмысли над ними как следует и, может быть, поймёшь, чему хочет научить всех миротворцев и лично тебя Всевышний, отправив Логос на морское дно.

(Амархтон, Аргос)

У королевы Сильвиры выдалось недоброе утро. Началось оно с вестей из Тёмной долины: Хадамарт начал перемещать свою армию к Западным вратам! Правда, легионы передвигаются очень медленно, громоздкие осадные орудия сильно замедляют движение, и в запасе у защитников города есть ещё недели две. Но сила хадамартовых полчищ настолько велика, что разведчики до сих пор не смогли подсчитать численность врага.

Вторым неприятным событием стал короткий визит морфелонского князя Радгерда, присланного наместником Кивеем на место Кенодока. Военачальник, обладающий жёсткими, решительными чертами лица, был краток, пояснив, что весьма сожалеет, но, выполняя приказ наместника Кивея, в скором времени будет вынужден приступить к выводу всех морфелонских подданных из Амархтона.

– Вы лучше моего понимаете, сиятельная королева, что такую навалу городу не сдержать. Мы не можем терять силы здесь, когда угроза нависла над самим Морфелоном.