Даймонд с его опытом работы в полиции поначалу решил, что видит сцену насилия, и ринулся бы в бой, если бы Кейт не вскрикивала «да!» при каждом натиске. Решив не мешать этим двоим, слишком увлеченным, чтобы заметить его, Даймонд тихо вышел за дверь и вернулся на уровень сцены. Телефон в его кармане завибрировал, голос Ингеборг сообщил: «Второй этаж, гримерная номер десять».

Ингеборг ждала его, стоя возле гримерши, которой с виду можно было дать не больше шестнадцати лет. Девушка по-прежнему держала в руках кисть и банку.

— Что в банке? — спросил Даймонд.

— Тальк.

— Дайте сюда.

Он осторожно попробовал светлый порошок мизинцем. Никакой реакции.

— Где вы это взяли, Белинда?

— В костюмерной. Банка новая, ее открыли только сегодня днем.

— Вам известно, почему я об этом спрашиваю?

— Из-за Клэрион Калхаун? — В глазах Белинды отразилась тревога. — Но я совершенно ни при чем!

— Ваша обязанность пудрить актеров перед самым выходом?

— Да, это одна из моих обязанностей. А еще я помогаю в кассе и отвечаю на телефонные звонки.

— В понедельник вечером актеров пудрили вы?

— Не всех. Гримом Клэрион занималась ее костюмерша.

— Значит, это Дениз пудрила Клэрион за кулисами?

Вот это новость!

— Да.

— Она пользовалась тем же гримом, что и вы?

Белинда покачала головой:

— Нет, привезла свой.

Показания девушки звучали убедительно. Расследование вновь подтвердило, что именно по вине Дениз лицо Клэрион теперь обезображено. Гипотеза Даймонда рушилась на глазах.

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — разрешил Даймонд, отдавая Белинде тальк.

Она торопливо ушла.

— Ценная свидетельница, — заметил Даймонд, обращаясь к Ингеборг. — Видимо, именно Дениз нанесла на лицо Клэрион каустическую соду перед самым выходом на сцену. Если мы найдем грим, которым пользовалась Дениз, надо будет сразу же отправить его на экспертизу.

Он задумчиво пригладил ладонью волосы, а потом рассказал Ингеборг, какую сцену страсти неожиданно увидел в костюмерной.

— Старый козел! — возмутилась Ингеборг. — А я-то думала, он обхаживает Гизеллу.

— Он обхаживает всех, кто согласен терпеть его рядом.

Бдительный полицейский заметил «воксхолл-корсу» Дениз, когда гигантская автостоянка на Шарлотт-стрит почти опустела. Даймонд прибыл, когда уже почти стемнело. Кит Холлиуэлл и незнакомый молодой констебль ждали его, вооружившись фонариками.

— Внутрь заглядывали? — спросил Даймонд.

Холлиуэлл осветил фонариком салон машины.

— Там не на что смотреть.

— Тогда вскроем багажник. Инструменты есть?

Холлиуэлл развернул матерчатый футляр с инструментами, некогда принадлежавшими одному домушнику.

Даймонд сказал констеблю, что теперь в его присутствии нет необходимости.

— Блестящий результат, — подумав, добавил он. — Как ваша фамилия, констебль?

— Пиджин, сэр. Констебль Джордж Пиджин.

Тем временем Холлиуэлл поддел крышку багажника. Крышка лязгнула, открывая взглядам большую мягкую сумку и кожаный чемоданчик.

— Та-ак… — произнес Даймонд. — Значит, хоть она и приехала в театр, работать не собиралась. Иначе взяла бы сумку с собой.

— К тому времени она уже приняла решение покончить с собой?

— Похоже на то.

Даймонд уже собирался открыть сумку, когда Холлиуэлл остановил его:

— Лучше наденьте перчатки.

— Из-за каустической соды? Вы правы.

— Просто я подумал: это же вещественное доказательство.

Затянутыми в перчатки пальцами Даймонд открыл кожаный чемоданчик и посветил фонариком внутрь, разглядывая аккуратно разложенные кисточки, расчески, тюбики губной помады и подводки для глаз. В чемодане нашлось также место для черной цилиндрической банки, которую Даймонд вынул первой.

— Похожа на банку Белинды.

Он отдал Холлиуэллу фонарик и открыл банку. В ней обнаружилось немного светлого порошка. Поплевав на обтянутый резиной указательный палец, Даймонд окунул его в порошок.

— Должна образоваться вязкая слизь. — Он потер указательный палец большим. — А этот порошок вовсе не слизистый.

— Надо отправить его в лабораторию, — напомнил Холлиуэлл.

— Сможете завтра утром первым делом отвезти его к экспертам и побыть там, пока не подготовят заключение?