– - Как видишь...
– - буркнула ему Лиса.

Дождалась, когда Заим приволокет медный поднос с горшочком супа и миской вареного мяса с фасолью и картофелем. Забрала все это, попросила еще кувшин молока и хлеба и направилась в комнату.

Галь совсем раздел Хаша, даже нижнюю рубашку стянул и кинул прямо в разведенный Ошкой огонь в кирпичной печке. Сквозь открытую железную дверцу Лиса заметила догорающие остатки одежды.

– - Всю одежду его сжег, -- хмуро пояснил Ошка, -- и мне велит раздеваться.

– - Потому что ты тоже болен, -- Галь стоял, наклонившись, над кожаным объемным мешком с широкими лямочками и перебирал какие-то бутылочки из темного стекла, -- а если не болен, так простыл и устал. Обоих сейчас разотру хорошей мазью, Хаша вашего напою бальзамом -- и да поможет нам Создатель. Будем молиться. Или полегчает Хашу к утру, и тогда двинемся в путь, или умрет ваш мальчик. Что-то одно. Хорошо, если вот его -- Галь кивнул на Ошку -- вот его довезем живым.

– - Так помолись Создателю, ты же суэмец, -- сказала Лиса, тяжело грохнув подносом о стол.
– - Вас же слышит Создатель всегда и все вам дает и всем вас благословляет.

– - Вот как?
– - Галь поднял брови и глянул на Лису немного грустно.
– - Создатель по-твоему кто? Маг, который выполняет все желания?

– - Но ведь Ему ничего не стоит!

– - Позволь спросить, что это у тебя на груди? Вот такое круглое, деревянное?

– - Это знак Создателя, между прочим. Это Знающие, которые Ему служат. Создатель -- это центр всего мироздания, а Знающие -- Его слуги.

– - И зачем носить знак Создателя и пророков на груди? Что это значит?

– - Ну... это значит, что он священный...

– - Кто? Создатель? Или знак?

– - Ну...
– - Лиса вдруг запуталась и уставилась на Галя, чувствуя, что глупеет на глазах.
– - Ну, знак священный. Он означает, что ты не идолопоклонник, а чтишь истинную веру.

– - Не бывает истинной веры, -- покачал головой Галь, -- не бывает истинной или не истинной веры. Есть просто вера. Все во что-то верят. Каждый человек. Создатель не нуждается в деревяшках, которые бы напоминали о Нем, и которые бы вы почитали. Потому что в мире, который Он создал, в первую очередь священна жизнь человека. Но ее вы как раз и не цените.

– - Так пусть и спасет жизнь Хаша!
– - все равно ничего не понимая, крикнула Лиса.

– - Я не знаю. Если у меня получиться, то все выйдет. Считай, что меня и послал к вам Создатель, если на то пошло. И если у меня и у Создателя получиться -- то Хаш будет жить.

– - Так разве Создатель не сильнее всех? Разве Он не может совершить чудо?

– - А разве Хаш не является потомком нагорского рода? Разве под ключицей у него нет татуировки, обозначающей, что он прошел ритуал посвящения, и его рождение очищено, и он посвящен духам предков? Разве не имя своих предков он носит по правилу рода? И разве на его шее не висит знак Знающих? Он не принадлежит Создателю и никогда не принадлежал. И это -- выбор его и его родителей. Не Создатель оставил его, а род этого мальчика давным-давно оставил Создателя. Это их выбор, и смерть -- тоже их выбор. Я сделаю, что могу, но в этом городе нет лекарства от красной лихорадки. И мы даже не можем их привести и оставить тут -- из-за этого лекарства тут же разразится война, и оно послужит не для исцеления, а для убийств. Это не наши земли, и тут не работают наши правила. Потому не стоит упрекать Создателя в том, что он что-то не делает для вас.

Лиса чувствовала горькую правоту Галя, слишком хорошо чувствовала. Но и Хаша было жаль, так жаль, что в душе кипел огонь злости и ярости от собственного бессилия. Даже еда не лезла в горло, не смотря на то, что горячий суп пах пряными травами, а мясо очень аппетитно дымилось. Лиса лишь хлебала молоко и наблюдала, как Галь напоил чем-то густым, темно-бардовым и Хаша и Ошку, обоих растер какой-то прозрачной, резко и приятно пахнущей мазью и велел Ошке забраться под одеяло в его кровать. После покидал в печь и его одежду.

– - В чем же мы повезем Ошку?
– - не удержалась от вопроса Лиса.
– - Зачем сжигать его вещи? Сейчас, поди, не лето, чтобы с голым животом бегать.

– - Пойду сейчас и куплю. Те лохмотья, что были на нем, от стирки совсем расползутся. И ты тоже выглядишь грязной, и тебе бы тоже неплохо помыться и переодеться.

– - У меня есть запасная одежда, -- ответила Лиса, -- а грязные мы, потому что были в дороге.

– - Оно понятно, не обижайся, -- более мягко ответил Галь, -- я схожу за одеждой, а ты смотри за мальчиками. Если вдруг Хаш начнет потеть -- и это будет хорошо -- то вытирай пот ему чистой тряпочкой, вот этой. Смотри... Я не спросил твое имя. Как тебя зовут?

– - Лисаэн. Но все зовут просто Лиса, -- суэмцам говорить только правду. Не забыть бы...

– - Это наше имя. Почему тебя так назвали? У тебя в роду есть кто-то из Суэмы?

Лиса слышала, что у суэмцев родовые связи очень сильны, и своих они никогда не бросают. И сейчас ей вдруг сильно захотелось, чтобы так оно и было, чтобы кто-то из ее рода происходил из этой благословенной страны, и это дало бы ей особые привилегии, возможность принадлежать избранному народу.

– - Нет. Просто отец тогда посчитал, что это имя принесет мне удачу в жизни. И потому так назвал.