Дина допила напиток. Потом взяла меня за руку и серьёзно посмотрела мне в глаза.

– Фрэнсис. Послушай меня. Ты знаешь, что ты талантливая, так? И красивая?

– Талантливая, может быть. Верю, что могу хорошо играть, да. Но по поводу красивая, даже не знаю.

– Ты шутишь? Это часть твоей фишки. Ты говоришь это, как бы в шутку. Но глубоко внутри ты знаешь, что это правда, да?

– Может быть. Иногда.

– Ну, тогда я тебе это говорю. Ты должна мне верить. С сегодняшнего дня ты должна начать верить в себя. Никто не может сделать это за тебя. Я говорю тебе, что если ты откажешься от этой работы, то даю стопроцентную гарантию, что однажды, ты получишь, по крайней мере, одну работу, за которую стоит взяться. Возможно, ты даже получишь две стоящие работы, возможно. Сейчас для тебя это лишь забавная идея. Но я знаю, как ты будешь чувствовать себя, снимаясь в этом фильме. Ты лежишь, дрожишь, прикрытая полотенцем, а в это время куча ребят настраивают свет и протягивают кабели. Представь только, как ты скачешь на Майкле Истмане, а скорее на дублёре Майкла Истмена, потому что с уверенностью могу сказать, этот парень не перерабатывает, а специалист по спец-эффектам льёт красную слизь на твоё обнажённое тело и прилаживает пластмассовую голову зомби, которую наклеят прямо между твоими сиськами, только бы у оператора был лучший угол обзора. Приходит режиссёр, пытается тебя расслабить, смотрит тебе в глаза так, чтобы ты не думала, что он жуткий, рассказывает о диване, который купил для нового дома в Хэмптоне или ещё где-то. Ты чувствуешь себя дерьмово. Ты хочешь домой и плакать. Вот такой это будет день.

Я была уверена, что Дина преувеличивает. Я не могла даже представить, чтобы всё так было плохо. Конечно, я вообще не могла представить, как всё будет.

– Но это всего лишь на несколько дней. Даже если я буду чувствовать себя неловко. Это всего лишь несколько некомфортных дней, за которые я заработаю половину той суммы, которой заработала за последний год. За целый год. Это даже если учесть налог. И у меня есть пункт о наготе, который защищает меня. Тебе нужно его прочитать. Это длинное, детальное эссе. Чем больше его читаешь, тем больше всё это теряет для тебя смысл. Даже становится своего рода забавным.

– Это не забавно. Это бессмысленно. Это твоё тело, запечатлённое на плёнке навсегда. Обнажённое, с начинающим режиссёром, в фильме про монстров. Это ниже тебя.

– Что ж, работа, которая не ниже меня, вряд ли появится, - сказала я, ёрзая на барном стуле.
– Я не могу выбирать, потому что у меня нет других работ, работ лучше. Так что, может быть, она стоит столько же сколько и я. Она настолько хороша, насколько я сейчас заслуживаю.

– Ты так думаешь, но ошибаешься. Завтра может подвернуться что-нибудь получше. Ты только начала свой путь. Если ты пойдёшь на компромисс сейчас, в самом начале, ещё до того, как получишь настоящий шанс то, что будет дальше?

– Эм, я буду двигаться вверх?

– Смотри. У меня есть друг. Он хотел сниматься в кино. Он отправился в Лос-Анджелес. Он был лучшим актёром в моей театральной школе. Он опустил руки, приехал в Лос-Анджелес и не мог найти работу. Он пробовал всё. У него была жена и маленькая дочка. Наконец, он прошёл собеседование в парке аттракционов. Он слышал, что там платили хорошо. А он был большим парнем, сильным. Ему сказали, что он может быть Фрэдом Флинстоуном в одном из живых шоу, которые устраивают для детей. Деньги были хорошими. В начале шоу он должен был появиться на водной горке, чтобы создалось впечатление, что Фрэд скользит вниз по каменной стене, как он делает это в мультике.

– Ты имеешь в виду "ябба-дабба-ду"?

– Ага. Классически обученный актёр нанялся, чтобы говорить "ябба-дабба-ду". Но он смирился с этим. Однажды, думал он, он будет сниматься в кино. А сегодня он будет лучшим Фрэдом на свете. Он отнёсся к этой роли серьёзно, понимаешь?

– Даааа, - сказала я, качая головой в замешательстве.

– И он тренировался играть Фрэда, и начал это делать очень хорошо. Он тренировался с группой ребят, и их всех обучили делать всё одинаково. Все шоу должны быть одинаковыми - это правило парка, чтобы не получилось так, что одно шоу будет хуже другого. В течение тренировок, они все учились скользить по водяной горке с поднятыми в воздух руками, "ябба-дабба-ду", понимаешь? Как по телевизору. А потом взяли ещё одного парня, может быть, он был чей-то друг, сын или ещё кто-то, и он не мог держать равновесие, как другие. Он не мог съезжать по горке с поднятыми руками. Посему всех обучили заново, чтобы было одинаково. Мой друг был взбешён, потому что Фрэд с поднятыми руками, как в мультике, таким его все знают, это правильно. Посему в своих шоу, когда он играл Фрэда, он продолжал делать, как положено, то есть поднимать руки вверх. В результате это доставило ему немало проблем. Руководство хотело, чтобы он изменил это движение. Он отказался, - Дина приблизила своё лицо к моему.

– И они его уволили, - сказала она, откидываясь на спинку стула и отталкивая пустой стакан от себя.

– Патрик, можно ещё один?
– сказала она бармену.
– Ты будешь что-нибудь? Может быть, омлет напополам?

Я посмотрела внимательно на Дину, потом через плечо, словно что-то пропустила, что пролетело мимо меня, и я должна была заметить это, но не уловила.

– Стой... это всё?

– Всё.

– Так, мораль истории - стоять на том, во что веришь, даже если глупые формальности означают потерю работы?

– Мораль такова: всегда есть кто-нибудь, кто скажет тебе, что не поднимать руки тоже неплохо, хотя ты знаешь, что это не так. Всегда найдутся люди, которые будут утверждать, что говорящий кот - это нечто новое и прогрессивное. Единственное, что не в руках других людей, так это твоё ощущение правильного и неправильного. Тебе не обязательно делать работу, которая заставляет чувствовать себя плохо. Это такой бизнес, где на самом деле легко подумать, что тебе нравится что-то, что тебе на самом деле не нравится, просто ты польщена, что тебя вообще выбрали. Мораль такова: у каждой актрисы, от Мэрил Стрип до доктора Куин, женщины-врача, есть грудь. Не каждая актриса скажет "нет". Но "нет" - это единственная власть, которая у нас есть.

Я согласилась взять одни на двоих омлет и, извинившись, пошла в туалет, хотя на самом деле я хотела воспользоваться телефоном-автоматом в узком холле. Я проверила автоответчик и обнаружила, что звонил Джеймс и пригласил меня прийти к нему домой. "Если ещё не слишком поздно для тебя", и моё сердце слегка подпрыгнуло. В стекле одного из постеров в рамке, которые висели в линию на стене, я увидела отражение своей улыбки. Когда я вернулась, на стойке ждали два свежих напитка.

– Я, ээээ....