В отличие от американских штурмовых групп, предпочитавших передвигаться колонной, русские выдвинулись к зданию перебежками, по обе стороны улицы прикрывая друг друга. Каждый из них мог видеть напарника благодаря нарисованному на спине номеру, который был сделан специальным маркером, – след от него виден только в ПНВ. Еще одним опознавательным знаком была повязка на рукаве – они разных цветов, в зависимости от команды, в которую входит боец, и тоже видны в ПНВ.

Полковник дал команду «Стоп». Все замерли, тихо опустившись на землю.

Экран. Красин переключил экран на данные от БПЛА, барражирующего над объектом. Чисто. Движение есть, но точно такое, какое бывает в жилых районах. Какие-то мелкие тварюшки на земле. Людей нет.

Можно идти. Все пока что просто – проще некуда. Но нужно идти.

Полковник показал – вперед.

Двое создали перед забором из своих тел живую лестницу, один набросил поверх забора толстенное стеганое одеяло – тут обычно поверх забора есть гвозди или битое стекло. Одеяло позволит быстро и бесшумно перебраться через забор.

Первый в несколько секунд взобрался по живой лестнице, перевалился через стену, упал вниз, сразу же встал на колено, настороженно отслеживая легким пулеметом все происходящее. Через пару секунд рядом с ним оказался второй, он перебросил назад легкую и прочную веревочную лестницу, укрепленную кевларовыми нитями. По ней один за одним перебрались и другие.

Прикрывая друг друга, тронулись вперед, двумя колоннами. Щитов не было, поэтому впереди пулемет, он должен при огневом контакте с противником выиграть время, чтобы дать остальным залечь и открыть ответный огонь. Второй автомат смотрит на сорок пять влево, третий – вправо на столько же, четвертый прикрывает хвост «на шесть часов», как говорят в НАТО. Колонны две, пусть и короткие, – чтобы заставить врага, если он здесь есть, распылить свои силы.

Достигли здания тихо, без единого слова, без единого лишнего движения, тем более – без единого выстрела. Полковник подал сигнал к перестроению, и все перестроились в единую штурмовую колонну, прижимаясь к стене. Для тех, кто мог бы это видеть, это выглядело бы красиво – почти как балет. Те, кто это делает в реальности, знают, что за этим литры пота, пролитые на тренировках, и крови, пролитой в поле. Этот «боевой балет» дался ценой десятков, сотен жизней, потерянных в безумной войне. Войне, которая идет уже сорок лет, и не видно в ней ни конца ни края.

Хлопок по плечу впереди стоящего – готов.

Один из колонны отделяется, достает из спинной сумки впереди стоящего небольшой прибор. Прикладывает к стене, ведет, внимательно смотрит. Это – боевой рентгеновский аппарат последнего поколения, первое разработали израильтяне десять лет назад. Этот – может не только показать расположение врага через стену, но составить компьютерную модель помещения, которое предстоит штурмовать на основании полученных данных.

Исследование занимает минуту с небольшим. Двое на прикрытии, остальные собираются в круг и смотрят на тусклый, с графикой на минимуме, экран. Приказы не нужны, штурм всех типов помещений отработан десятки и сотни раз, все знают, кто и что должен делать. Максимум, что требуется от командира, – на пальцах, условными знаками показать вариант выбранного штурма.

Тем временем двое приближаются к окну. Один осторожно сажает на самый его угол прозрачный кружок с едва заметной паутинкой внутри. Это не что иное, как микрофон, изнутри его можно заметить, только если внимательно смотреть именно в эту часть окна. Но он передает информацию метров на сто, а здесь и пары метров хватит. Отойдя к своим, через наушники они слушают, что происходит в помещении. Все просто – любой разговор в физическом смысле – это сотрясение воздуха. Оно передается, в том числе и на оконные стекла – микровибрация называется. Микрофон ее и расшифровывает.

Полковник, закончив с планом штурма, приблизился к двоим, кивнул головой – что, мол? Один показал – молятся.

Тем лучше.

Минутная готовность! В помещении только один выход, и они выстроились напротив него колонной. Щитов нет, но есть то, чего обычно не бывает у военных, – светошумовые гранаты «Заря». Одна такая граната в помещение размером со спортзал – и можно вязать тепленькими.

Американцы предпочитают вышибать двери выстрелами спецпатроном из короткого обреза помпового ружья, так называемого door-breacher. У нас же дверь выбивается при помощи подрыва. Заряды уже размещены, остается ждать. Сапер отсчитывает от пяти.

Взрыв! Дверь проваливается внутрь, пыль и дым мгновенно заполняют все впереди. Люди в черной штурмовой униформе идут на прорыв, выкрикивая: халас! халас! халас!

Проникнуть в помещение удается чисто и без жертв. В пустой большой комнате боевики, расстелив коврики, предаются намазу, автоматы выстроены в ряд у стены, у другой стены – спальные мешки, какая-то еда. Ужасающая вонь. Это – явка, конспиративная хата для одного джамаата. Взрыв одновременно двух светошумовых дает такой удар, что вылетают стекла.