Кобзарь: Стихотворения и поэмы
вернуться

Шевченко Тарас Григорьевич
Шрифт:
Плывут себе, поют они, А ветер крепчает… Впереди их Гамалия Дубом управляет.{104} Гамалия, водяные Взыграли просторы. Ничего! И лодки скрылись. Одни волны-горы. Спит, дремлет в гареме в раю Византия, И дремлет Скутари. Босфор же не спит, Он, точно безумный, гнет волны крутые, Он сон их встревожить желает, кипит. «Не тебе, Босфору, вступать со мной в ссору! — Шумит ему море. — Я твою красу Песками закрою, коль дойдет до спору. Разве ты не видишь, каких я несу Посланцев к султану?…» Так море сказало. (Любило отважных чубатых славян.) Босфор усмирился. Турчанка дремала. Ленивый, в гареме дремал и султан. И только в Скутари очей не смыкают Казаки-бедняги. Чего они ждут? По-своему богу мольбы посылают, А волны на берег бегут и ревут. «О милый боже Украины! Не дай погибнуть на чужбине В неволе вольным казакам! И тут позор, позор и там — Встать из чужих гробов с повинной, На суд твой праведный прийти, В железах руки принести, В цепях-оковах перед всеми Предстать казакам…» «Жги и бей, Режь нечестивца-басурмана!» — Крик за стеною. Голос чей? Гамалия, глянь, какие Янычары злые! «Режьте! Бейте!» — над Скутари Голос Гамалии. Ревет Скутари, воет яро, Все яростнее пушек рев; Но страха нет у казаков, И покатились янычары. Гамалия по Скутари В пламени гуляет, Сам темницу разбивает, Сам цепи сбивает. «Птицы серые, слетайтесь В родимую стаю!» Встрепенулись соколята, Распрямили плечи, Давным-давно не слыхали Христианской речи. Испугалась ночь глухая, Тот пир наблюдая. Не пугайся, полюбуйся, Наша мать родная! Темно всюду, точно в будни, А праздник не малый: Что ж, не воры у Босфора Едят молча сало Без шашлыка! Осветим пир! До облак из гари — С кораблями, с парусами Пылает Скутари. Византия пробудилась, Глазищами блещет, Плывет своим на подмогу — Зубами скрежещет. Ревет, ярится Византия, Руками берег достает; Достала, гикнула, встает — И — на ножи валится злые. Скутари, словно ад, пылает; Через базары кровь течет, Босфор широкий доливает. Как птиц разбуженная стая, В дыму казачество летает: Никто от хлопцев не уйдет, Их даже пламя не печет! Ломают стены. Золотыми До верху шапки их полны, Ссыпают золото в челны… Горит Скутари. В сизом дыме Казаки сходятся. Сошлись, От жара трубки закурили, На челноки — и понеслись, Меж волн багровых заскользили. Плывут себе как из дому, Будто бы гуляют. И — конечно — запорожцы, Плывя, распевают: «Атаман Гамалия Стал недаром зваться, Собрал он нас и поехал В море прогуляться;. В море прогуляться, Славы добиваться, За свободу наших братьев С турками сражаться. Ой, добрался Гамалия Да самой Скутари, Сидят братья запорожцы, Ожидают кары. Ой, как крикнул Гамалия: «Братья! Будем здравы! Будем здравы, хлебнем славы, Разметем оравы, Рытым бархатом покроем Курени дырявы!» Вылетало Запорожье Жать жито на поле, Жито жали, в копны клали, Дружно запевали: «Слава тебе, Гамалия, На весь мир великий, На весь мир великий, По всей Украине, Что не дал ты запорожцам Пропасть на чужбине!» Плывут они, поют, плывет В челне последнем Гамалия, Своих орлят он стережет; Догнать не смеет Византия Казачьи лодки удалые; Она боится, чтоб Монах{105} Не подпалил Галату{106} снова, Не вызвал чтоб Иван Подкова На поединок на волнах. Встает волна за волною, Солнце на волне горит; Перед ними их родное Море плещет и шумит. Гамалия, вот родные Пред нами просторы… И не видно лодок, только Волн живые горы.

[Октябрь — первая половина ноября 1842]

Тризна

На память 9 ноября 1843 года

княжне Варваре Николаевне Репниной

[11]

ПОСВЯЩЕНИЕ
Душе с прекрасным назначеньем Должно любить, терпеть, страдать; И дар господний, вдохновенье, Должно слезами поливать. Для вас понятно это слово!.. Для вас я радостно сложил Свои житейские оковы, Священнодействовал я снова И слезы в звуки перелил. Баш добрый ангел осенил Меня бессмертными крылами И тихостройными речами Мечты о рае пробудил.

11

Поэма написана на русском языке.

Яготин

11 ноября 1843

Души ваши очистивше в послушании истины духом, в братолюбии нелицемерно, от чиста сердца друг друга любите прилежно: порождеии не от семени нетленна, но не нетленна, словом живаго бога и пребывающего вовеки. Зане всяка плоть, яко трава, и всяка слава человеча, яко цвет травный: изеше трава и цвет ея отпаде. Глагол же господень пребывает вовеки. Се же есть глагол, благовествованный в вас.

Соборное послание первое святого апостола Петра; I, 22, 25