Союзные монархи, съехавшиеся в Праге, утвердили предначертание и, согласно ему, положили немедленно идти из Богемии на сообщения Наполеона, к Фрейбергу, а оттуда, смотря по обстоятельствам, повернуть влево, к Лейпцигу, или вправо, к Дрездену, избранному императором французов за основание своих действий.

Со стороны союзников, граф Витгенштейн получил повеление стать на правом крыле, у Теплица, и идти на Пирну; Клейсту назначено было составлять центр и, собравшись у Брюкса, направиться на Сайду; цесаревичу Константину Павловичу следовать за Витгенштейном и Клейстом, а австрийским войскам образовать левое крыло, у Коммотау и Кадена, для движения оттуда на Мариенберг.

7 августа наши и прусские войска соединились с австрийскими у Будина, 8-го началось общее наступление, а 10-го союзники вступили в Саксонию и пошли по предназначению. Граф Витгенштейн первый встретил неприятельскую дивизию, из корпуса Сен-Сира, в крепкой позиции при Гисгюбеле и, опрокинув ее, пришел в Пирну. На другой день, в совещании между союзными монархами было решено идти на Дрезден.

К этому побуждали союзников три причины: невозможность оставить графа Витгенштейна одного, ибо, в случае сильного на него нападения, горы, отделявшие его от других колонн Главной армии, не дозволили бы скоро подкрепить его; опасение, чтобы Наполеон, пользуясь удалением союзных войск из Богемии, не вторгся в нее и, заняв Прагу, не ударил бы в тыл Главной армии, и, наконец, необходимость отвлечь силы неприятеля от армии Блюхера и шведского принца. Взятие Дрездена пресекло бы также Наполеону отступление за Эльбу.

До сих пор, начиная с войны 1806 года, мы описывали распоряжения и действия Барклая де Толли с подробностью, едва ли не выходящей из пределов, принятых для жизнеописаний генералов, бывших сподвижниками императора Александра в последней его, громадной борьбе с Наполеоном.

Входя в такие подробности, мы желали, по возможности, не упустить из вида читателей всех тех заслуг Барклая де Толли в походе 1806 и 1807 годов против французов и 1808 и 1809 годов против шведов, которыми он стяжал, в высокой мере, доверие императора Александра, в два года времени возведшего его с чина генерал-майора и звания бригадного командира в чин генерала от инфантерии и на степени главнокомандующего и военного министра.

В обозрении действий Барклая по управлению Военным министерством сочли мы необходимым указать на все, сделанное им по этой части. В описании Отечественной войны, в особенности, следили мы, можно сказать, за каждым шагом Барклая, руководствуясь желанием изложить отчетливо и беспристрастно действия и побудительные причины действий Барклая, навлекшие на себя столько несправедливых обвинений и набросившие какую-то тень на имя его и самую его память.

Наконец, мы говорили с довольной подробностью об участии его в событиях, предшествовавших Пойшвицкому перемирию, потому что в этих событиях Барклаю приходилось действовать более или менее самостоятельно. С августа 1813 года вид дел изменяется. Став в голове только части войск Главной армии, в подчиненности у князя Шварценберга и под влиянием постоянно находившихся при этой армии трех монархов, Барклай становится уже совсем в иное, вполне зависимое положение, и, только по временам, в некоторых моментах войны, является отдельным действователем.

Эти причины заставляют нас значительно сжать, сократить, последующую часть нашего повествования о Барклае, который, впрочем, как предводитель наших и прусских войск в Главной союзной армии и как постоянный муж советов, во всем, что предпринималось и совершалось для сокрушения Наполеона, должен был иметь большое влияние на ход войны, окончившейся с покорением Парижа.

Мы уже говорили о наступательном движении союзников против Дрездена. Оно началось 10 августа, а 14-го поутру последовала общая атака на город, защищаемый только корпусом Сен-Сира. Малочисленность неприятельских войск, в сравнении с нападающими, предвещала верную победу, и точно: начало атаки было ознаменовано успехами, но вскоре, часа через два времени, прибытие Наполеона из Бауцена со свежими войсками изменило положение дела. Атакованные, в свою очередь, союзники должны были отступить и возвратиться к тем самым высотам, с которых пошли на приступ.

Проведя на них ненастную и бурную ночь, под проливным дождем, они предполагали принять поутру сражение. Оно действительно последовало на другой день, 15 августа, и окончилось в пользу французов. Наполеон, разбив на правом своем крыле австрийцев, повел ложные нападения на центр союзных войск и в то же время послал маршала Мортье овладеть дорогой в Пирну.

Исполняя это движение и тесня правое наше крыло, Мортье до того отдалился от своей армии, что корпус его сделался как бы отрезанным от нее. Пользуясь этим обстоятельством, союзные государи велели Клейсту с прусскими и Милорадовичу с частью наших войск ударить в правое крыло Мортье, между тем как Барклай де Толли, с войсками графа Витгенштейна и остальными резервами, должен был спуститься с гор от Лейбница и Репка, для нападения на маршала с фронта.

Последнее движение оказалось невозможным, по крайней мере, слишком неудобным в исполнении, по причине опасности потерять всю артиллерию, которую, в случае неудачи, при тогдашней глубокой грязи, не было бы средств ввезти обратно на горы.

Прибытие новых войск давало союзникам возможность возобновить сражение в следующий день, но представление князя Шварценберга, что у австрийцев оказался недостаток в снарядах, продовольствии и даже в обуви, заставило монархов решиться на отступление, как ни было оно трудно, ибо, чрез занятие французами Пирнской и Фрейбергской дорог, надлежало идти в промежутке их, по горным теснинам, где, при быстром преследовании со стороны неприятеля, союзная армия могла лишиться артиллерии и обозов.

Войска начали сниматься с позиции в 5 часов вечера. Отступление производилось в глубоком мраке, по гористым, совершенно испорченным от дождя дорогам, при чем Барклаю, со всеми бывшими у него войсками, предписано было идти через Дону, Гисгюбель и Петерсвальде, к Теплицу.

Сравнивая данную ему диспозицию с положением неприятельских войск, он расчел, что если исполнит ее в точности, то встретит на дороге корпус генерала Вандамма, посланный Наполеоном для занятия теснин при Гисгюбеле и Петерсвальде, по дороге из Богемии в Дрезден, и, пока будет сквозь него пробиваться, Наполеон выступит из Дрездена и атакует наши и прусские войска с тыла, отчего они поставлены будут между двумя огнями.