Он тяжело упал на стул и осовевшими глазами глянул в окно, словно не веря, что там, на улице, может быть такая хорошая солнечная погода.

– А ей тоже будет интересно, – сказал я. – Там как раз эротические сцены.

– Порнушка? Ха! Ты что, загнать мне ее хочешь? Да у меня этого добра целый склад. Я тебе сам хоть ящик продам. «Ферму» видел? Там про одну семейку. Отец и дочь. Отец имеет свинью, а дочь спаривается с псом, кабаном и жеребцом. Самое интересное – с кабаном. Ты видел, какой у кабана член? Он как спираль, а длинный такой, что атас. Короче, я тебе за сто рубасов отдам.

– Это не простая порнушка, – перебил я его. – Тут снимались лучшие актеры конкурирующей фирмы.

Наконец в глазах Франя блеснула искорка интереса. Он вытащил из холодильника чешское пиво.

– Хочешь?

– Давай. Может, как раз пива тебе и не хватает, чтобы въехать, о чем речь.

– Я вчера перебрал. Садись.

Мы выпили пива, и Франь спросил:

– Какой фирмы?

– Пана Ромка и пана Зеня.

Франь внимательно поглядел на меня и открыл вторую бутылку.

– Что ж ты сразу не сказал?

– Вот, говорю.

Он подошел к умывальнику, плеснул себе в лицо холодной водой, вытерся и, взяв кассету, двинул из кухни. Ровно через четверть часа он вернулся обратно. Очевидно, то, что он увидел, произвело на него неизгладимое впечатление.

– Где ты это взял?

– Это только рекламный ролик. Есть еще трехчасовая кассета.

– И ты хочешь мне ее загнать?

– Нет. Подарить.

– Зачем?

– Человек, который мне ее передаст, хочет разрушить фирму пана Ромка. Оригинал этой кассеты находится на фирме. Вы легко ее найдете.

– А ты здесь при чем?

– Посредник.

– Вечно ты во что-нибудь вляпаешься. Оно тебе надо? Ты же дилетант.

– Вот я и обратился к специалисту.

Франь рассмеялся.

– Итак, ты знаешь того, кто это снимал?

– Да.

– Ты хоть представляешь, что с нами будет, если, например, оригинала не окажется там, где ты сказал? Мы же окажемся крайними.

Я кивнул.

– Я знаю, что кассета и фотографии там. В сейфе.

Франь с минуту подумал и сказал:

– А где копия?

– Ты ее получишь, если переговоришь со своими. Эту рекламу стоит показать тем, кто на этой кассете снят. Понимаешь? Тогда они на пару с милицией уничтожат фирму Романа. А вы, в награду, ее перехватите.

– Да уж понятно, что сами нападать не будем. Дело тут тонкое.

– Но, Франь, я тебя предупреждаю – если опять захочешь заняться самодеятельностью, на этот раз так легко не улизнешь. За мной стоит крутой человек, – брал я его на понт, – сразу пришьет.

– Ну-ну, не стращай меня. Позвони в понедельник после шести.

Я вернулся в машину.

– Ну, как? – спросил Ярко. – Клиент созрел?

– Созреет в понедельник вечером.

– В день, когда их будут брать, мы должны найти какую-нибудь правдоподобную причину, чтобы исчезнуть. Это, кстати, тоже проблема.

– А чего нам бояться?

– А того, что заметут и не спросят. А когда разберутся, уже поздно будет. Между прочим, я собираюсь проведать жену.

Ярко притормозил у телефона.

– Подожди минуту, я им позвоню, – сказал он, копаясь в бардачке. – Никудышная у меня память на цифры. Полгода пройдет, пока запомню. А тут еще и новый телефон… Ага, вот он.

Наконец он достал пачку «Космоса» и выскочил из машины. Я от нечего делать смотрел, как он раскрывает пачку и набирает номер, записанный на внутренней стороне. Разговор длился не более полминуты.

– Я еду к ним, – сообщил он, швыряя пачку обратно в бардачок. – Тебя где высадить?

– В начале Лычаковской. Часа через два подберешь. Тебе времени хватит?

– Хватит. А ты чем собираешься за это время заняться?

– Сделаю один визит.

– И не хочешь сказать мне, кому?

– Лучше тебе знать поменьше. Скажу только, что это в наших интересах.

Я вышел на Лычаковской, проехался наверх на «двойке» и пешком прошелся к дому пани Алины. Хозяйка принимала солнечные ванны в саду, разлегшись в шезлонге и пыхтя какой-то белой тоненькой сигаретой в длиннейшем мундштуке. Она была одета по-домашнему в китайский шляфрок. Около нее на столике стояла целая батарея алкоголя, несколько тарелок с закуской и фруктами. Судя по пустым бокалам, пани Алина только что принимала гостей.