Шрифт:
– Я спал.
– Где?
– Дома.
– То есть все снова указывает на то, что сумку с украшениями вы подбросили себе сами!
– С чего вы взяли?
– Сказав, что в ночь с субботы на воскресенье вы спали у себя дома, вы тем самым признаете, что вернулись домой. Вы задушили Катрине и ограбили ее, сняли с нее украшения. Однако хранить их у себя было опасно. Раньше в тот же день вы угрожали Катрине при свидетеле и понимали, что для нас вы сразу становитесь подозреваемым номер один.
– Вы что, глухой? Ее убил не я!
– А ну, заткнитесь! – прикрикнул инспектор. – Вы убили и ограбили ее. Вы не идиот, наверняка понимали, что мы скоро к вам придем. Ее украшения в вашей квартире прямо изобличают вас. Однако вам срочно требовались ценности на тот случай, если объявится кредитор. Вы подбросили украшения в свой почтовый ящик, потому что решили, что заглянуть туда мы не догадаемся. Вы без труда успевали подбросить себе сумку с драгоценностями в ночь с субботы на воскресенье, до того как вас арестовали!
– Подумайте сами. Зачем мне подбрасывать украшения в свой почтовый ящик?
– Вам нужно было при необходимости быстро добраться до них, если вдруг заявятся кредиторы. Кроме того, вы решили ограбить магазин. Там вас и арестовали…
– Какого хрена вы от меня хотите?
– Расскажите, зачем вы в субботу приходили к Катрине.
– Она была должна мне деньги.
– За что?
– Старые долги.
– Но за что?
– За имя.
Гунарстранна нахмурился:
– За имя?
Реймонд Скёу кивнул. Инспектор раздраженно щелкнул пальцами, призывая его продолжать.
– Тормод Стамнес.
Гунарстранна еще быстрее защелкал пальцами.
– В то время, когда Катрине передали в приемную семью, Тормод Стамнес работал в службе опеки в округе Недре-Эйкер. Ее делом занимался он.
– Значит, Катрине интересовалась своим прошлым?
– Она не интересовалась ничем другим. Вбила себе в голову, что ей непременно надо узнать, кто ее настоящие родители.
– И что же ей сообщил тот человек?
– Понятия не имею.
– Понятия не имеете? – недоверчиво переспросил Гунарстранна.
– О таких вещах я его не спрашивал. Да и сам все выяснил совершенно случайно… – Скёу злобно посмотрел на инспектора. – А вы мне что дадите?
– Не понимаю, о чем вы.
– Вы только что сказали, что меня посадят за совращение малолетки. Что дадите в обмен на то, что я вам расскажу?
Гунарстранна уставился на него.
– Может, отпустите меня?
– Не вздумай меня шантажировать! – Глаза Гунарстранны потемнели. – У тебя одна попытка. Выкладывай, что тебе известно!
Скёу сдвинул красиво подведенные брови. Он довольно долго взвешивал все за и против, тяжело вздыхая. Наконец решился:
– Есть у меня приятель… Не приятель, а так, мы вместе выпиваем. Так вот, он всю жизнь проработал в социальном обеспечении…
– Как его зовут?
– Его зовут Арне; он парализованный, передвигается в инвалидной коляске. Он рассказал, кто работал в то время, когда двухлетнюю Катрине отдали Беате и Фредрику Браттеруд.
– Откуда взялся этот Арне?
– Из Крокстаделвы.
– И как же стало известно, что ее делами занимался именно Стамнес?
– Арне сказал, что в те дни служба опеки «Барневарн» и органы социального обеспечения сидели под одной крышей. И в те дни Тормод Стамнес занимался всем, но сейчас он уже старик. Несколько лет назад ушел с работы. Его имя всплыло в разговоре совершенно неожиданно. Потом я выяснил, где живет Стамнес. Приехал к нему, побеседовал. Оказалось, что он прекрасно помнит дело Катрине.
– И сколько Катрине обещала вам за имя?
– Десять тысяч.
– Десять тысяч?
– Десятка – не так много за то, чтобы выяснить правду о себе, так?
Гунарстранна встал и подошел к двери.
– Вы не можете оставить меня здесь до утра! – закричал Скёу.
Не говоря больше ни слова, инспектор закрыл за собой дверь.
Глава 32
Затор
Фрёлик пошел пешком, потому что Тормод Стамнес жил на Ураниенборгвей, в пятиэтажном кирпичном доме с красивыми балконами и бронированной парадной дверью. Он позвонил, но никакого ответа не последовало – он не услышал ни жужжания домофона, ни звонка на лестнице. В отражении стеклянной дверной панели он мельком разглядел худую молодую женщину лет двадцати пяти, которая переходила дорогу. Ее сопровождали две тощие гончие. И походка у всех троих была одинаковая, пружинистая. Фрёлик подвинулся. Женщина отперла подъезд магнитным ключом и, перед тем как пропустить собак, смерила его подозрительным взглядом. Собаки бросились вверх по лестнице. Хозяйка последовала за ними, тщательно закрыв за собой дверь.