– Судя по всему, – пробормотал Ван-Ин в смущении.

Они подошли к входной двери. В окнах за кружевными занавесками были видны серые от пыли, с отслаивающейся краской жалюзи и подоконники. Ван-Ин дернул колокольчик, который звякнул, как консервная банка, полная гальки.

– Вы уверены, что здесь кто-то все еще живет?

Ханнелоре поправила юбку. Ван-Ин кивнул. Он был уверен. Он дернул еще раз позеленевший медный колокольчик с несколько преувеличенным энтузиазмом и почувствовал – что-то не так. Ужасный звон внезапно захлебнулся.

– Умышленное повреждение частной собственности является уголовно наказуемым преступлением, – сказала она с шутливой суровостью, когда Ван-Ин уставился в недоумении на разбитый колокольчик.

– Журналисты скрылись с места преступления, – пробормотал он.

Ханнелоре прижалась носом к стеклу одного из окон.

– Видите что-нибудь? – спросил Ван-Ин. Он стоял рядом с ней и пытался заглянуть под кружевные занавески. Там внутри было темно.

– Выглядит довольно пусто, – заключила Ханнелоре со вздохом. – А то, что можно разглядеть через стекло, похоже, не трогали много лет.

Ван-Ин попытался заглянуть еще в одно окно. Но кроме пары ветхих кресел и покосившейся витрины, ничего не увидел.

– Давайте посмотрим за домом, – предложила Ханнелоре.

За домом сад был настоящими джунглями, высокая трава до плеч, разросшиеся фруктовые деревья. Все окна были закрыты ставнями, покрытыми плесенью и проеденными короедом. Неудивительно, что так темно внутри, подумал он, озираясь, двор почти сплошь зарос сорняками.

– Если одна из дочерей Дегрофа живет здесь, я попрошу прокурора жениться на мне в следующий раз, когда мы встретимся, – пошутила Ханнелоре.

«А почему не меня?» – хотел сказать Ван-Ин.

– Тайн и загадок в изобилии, – сказал он вместо этого. – Я предлагаю поспрашивать у соседей.

– Как журналист или комиссар полиции? – спросила она?

Ван-Ин колебался.

– Сельский люд скорее поговорит с полицейским, чем с журналистом, – заключил он. – То, как все выглядит, заставляет нас больше рисковать. И если мы будем действовать в том же духе, либо Де-Ки, либо Дегроф услышат об этом.

– Вы босс, Питер, – сказала она, притворяясь подчиненной.

Каждый раз, когда она говорила «Питер», у него по спине бежали мурашки.

– Вы так думаете? – спросил он сухо.

– Конечно, – засмеялась она.

Местный торговец скобяными изделиями жил через пару домов, рядом со своей лавкой.

Печи, садовые инструменты и коллекция абсурдных антикварных безделушек заполняли окно.

Ван-Ин толкнул тяжелую дверь из кованого железа, и они вошли внутрь. Прошло минуты две, прежде чем за кассой появилась грузная женщина. Ханнелоре рассматривала маленькую фарфоровую фигурку пастушки, прислонившейся к стволу дерева.

– День добрый, могу я помочь? – спросила женщина, широко улыбаясь.

Ван-Ин показал ей свое удостоверение, сделав невинное выражение, он заметно нервничал.

– Пару вопросов, – сказал Ван-Ин успокоительно.

Ханнелоре взяла другую фигурку, на этот раз пастуха, игравшего на двух дудочках. Она притворилась, что разговор ее не интересует вообще.

К счастью, Ван-Ин не обращал на нее внимания.

– Это насчет одиннадцатого номера.

– Наконец-то, – обрадовалась жена торговца. – Давно уже пора что-нибудь сделать с этим местом. Соседи начали жаловаться уже очень давно. Но мэр отказывается что-нибудь предпринять.

Вы не поверите, что происходит там ночью, офицер, – выпалила она на одном дыхании, с некоторым облегчением, что этим местом заинтересовалась полиция. – Невозможно пройти там по выходным из-за байкеров, молодежь, знаете этих типов. Бог знает, какую они поднимают грязь, но пришло время положить этому конец.

– Так там никто не живет? – произнесла вдруг Ханнелоре жестко, профессионально. Она поставила пастуха с дудочками на место. Это была Ханнелоре, которую он встретил в первый раз так недавно, в воскресенье.

– О, – вскрикнула жена владельца скобяной лавки. – Мы живем здесь двадцать лет. Молодая леди, она приезжала время от времени вначале, но мы не видели ее последние десять лет.

– Она была одна? – спросила Ханнелоре. Такой вопрос был не в ее стиле.

– Иногда могли приехать дочь и ее муж, с… как же его имя… маленьким Бертраном. Господин Делайе много работал в саду. Если бы вы видели тогда эту молодую особу, прямо бриллиант.

– Делайе? Не тот ли…

– Господина Дегрофа зять, – нетерпеливо пояснила женщина Ханнелоре.