Я перевернула Данте на живот и, словно наручниками, связала ему руки кнутом. Кнут обжигал мне пальцы, но я была слишком взбешена, чтобы обращать на это внимание.

Данте издал протестующий стон.

Поднимаясь, я чувствительно пнула его ногой под ребра, чтобы он окончательно пришел в себя.

– Очень рекомендую начать прямо с объяснений, – сказала я.

Данте лежал одной щекой на земле. Губы его изогнулись в неприятной улыбке:

– Я не думал, что это ты, – сказал он невинно, словно издеваясь надо мной.

Я села на корточки и заглянула ему в глаза:

– Если ты не станешь разговаривать со мной, я отдам тебя Патчу. А мы оба знаем, что разговор с ним не сулит тебе ничего хорошего.

– Патч, – Данте хмыкнул. – А ты ему позвони. Давай. И посмотрим, ответит ли он.

Ледяной ужас сковал мою грудь.

– Что ты имеешь в виду?!

– Развяжи мне руки и возможно, я расскажу тебе со всеми подробностями, что именно я с ним сделал.

Я ударила его по лицу с такой силой, что руку обожгло словно огнем.

– Где Патч?! – снова спросила я, стараясь, чтобы в моем голосе не было слышно паники – я понимала, что это только позабавит Данте.

– Ты хочешь знать, что я сделал с Патчем? Или… с Патчем и Скоттом?

У меня земля закачалась под ногами. Значит, это действительно была ловушка, и мы все в нее угодили: сначала Данте вывел из игры Патча и Скотта, а потом пришел за мной. Но почему?!

Я пыталась сложить все детали пазла у себя в голове.

– Это ты шантажировал Пеппера Фрайберга. Поэтому ты и оказался сегодня здесь, на кладбище, так ведь? Можешь не отвечать – это единственное объяснение, которое имеет смысл.

А я-то думала, что это Дабрия. Если бы я не была так упряма, я бы, возможно, могла бы увидеть более полную картину, могла бы рассматривать и другие возможности, могла бы разглядеть какие-то знаки и намеки…

Данте протяжно вздохнул:

– Я буду говорить только после того, как ты развяжешь мне руки. И никак иначе.

Я так злилась, что страшно удивилась, обнаружив, что в глазах у меня стоят слезы. Я ведь доверяла Данте. Я согласилась, чтобы он тренировал меня и был моим советником. Я выстроила с ним особенные отношения. Я относилась к нему как к одному из немногих моих союзников в мире нефилимов. Без него, без его помощи я бы никогда не продвинулась так далеко, как сейчас.

– Почему ты делал это? Почему ты шантажировал Пеппера? Зачем?! – крикнула я, но Данте даже глазом не моргнул мне в ответ.

Я не могла заставить себя ударить его еще раз. Я едва держалась на ногах – так сильно меня потрясло его предательство. Облокотившись спиной о стену, я старалась глубоко дышать, чтобы не потерять присутствия духа окончательно. Колени у меня подгибались, а в горле стоял предательский комок.

– Развяжи мне руки, Нора. Я не хотел причинять тебе вред – правда, не хотел. Я не хотел делать тебе больно. Мне надо было успокоить тебя, вывести из игры – и все. Я хотел поговорить с тобой и объяснить, что я делаю и почему, – он говорил со спокойной уверенностью, но я не собиралась поддаваться на его уловки.

– А Патчу и Скотту хотел причинить вред? И сделать больно хотел? – спросила я. Патч не мог чувствовать физическую боль, но это не значило, что Данте не может мучить его с помощью «дьявольской силы» и доставлять ему страдания.

– Нет. Я просто связал их так же, как ты связала меня. Они оба сейчас злятся так, как никогда в жизни не злились, но прямой опасности для них никакой нет. Конечно, «дьявольская сила» им не на пользу, но они вполне смогут справиться со всеми неприятными последствиями ее воздействия.

– Тогда я даю тебе ровно три минуты на то, чтобы ответить на те вопросы, которые я задала тебе раньше. Если ты не ответишь на них или твои ответы меня не удовлетворят, я позову койотов. В этих местах их полно, все от них стонут: они едят домашних животных, котов и маленьких собачек, особенно сейчас, зимой, когда холодно и голодно. Впрочем, я уверена, что ты и сам смотришь новости, так что слышал, наверно, об этом.

Данте фыркнул:

– Ты о чем говоришь вообще?

– Я могу управлять животными, Данте. Вот этот бродячий пес набросился на тебя именно тогда, когда мне было очень нужно. И я уверена, что койотами управлять ничуть не сложнее. Я не могу убить тебя, но это не значит, что я не могу заставить тебя жалеть о своем обмане. Итак, первый вопрос: почему ты шантажировал Пеппера Фрайберга? Нефилимы ведь не партнерствуют с архангелами.

Данте поморщился, безуспешно пытаясь перевернуться на спину.

– Ты не можешь все-таки развязать меня, чтобы мы могли поговорить цивилизованно?

– Ты закрыл вопрос с цивилизованностью в ту самую минуту, когда набросился на меня с удавкой и пытался задушить.

– Мне понадобится гораздо больше, чем три минуты, чтобы рассказать тебе все, – упорствовал Данте, похоже, не слишком впечатлившись моими угрозами.

Я решила, что сейчас самое подходящее время, чтобы продемонстрировать серьезность моих намерений.