— Не торопись с выводами. За так просто людей не убивают. Даже отморозков. Что-то нашел?

— Пистолет ты видел, героин в пакетиках можно не считать. Жмурику обвинения не грозят. Перстенечек любопытный. Дорогой, и на пальце болтается. С чужой руки.

Эксперт протянул подполковнику массивный золотой перстень с черным камнем. Тот его осмотрел.

— Тут гравировка есть: «А.Е. Злотверу в день юбилея». Надо бы выяснить, кто это такой. Кольцо можно снять только с трупа. А что этот обалдуй тут делал? Прописан в другом районе.

— Соседей опросили. Парня не знают. Но в кармане есть ключи. Можно примериться к замкам. Тут всего-то пять этажей.

— Хорошая идея. С этого и начнем.

Она очнулась в чужом доме, в постели. Долго соображала, где она очутилась. Ей снились кошмары. На горле все еще чувствовалась щиплющая боль, словно ее кололи иголочками. Ощупав шею, Маша вздрогнула. Это не сон. Все происходило на самом деле. В памяти всплыли чьи-то слова о завещании.

Девушка быстро вскочила с постели и нашла свои вещи. Они аккуратно были развешаны на стуле. Маша оделась и вышла из комнаты, попав в другую. Мужчина спал на диване, свернувшись калачиком. За окнами темно. В комнате горел торшер, возле дивана стояла опустошенная бутылка из-под водки и стакан. Маша осторожно выбралась в коридор. На этом ее планы оборвались. Крепкая железная дверь оказалась запертой изнутри. Ключей нет. Но он же ее не убил! Даже не изнасиловал. Правда, как можно изнасиловать полутруп? Насилие предполагает сопротивление. Она всегда смеялась над ментами, дающими интервью: «Маньяк убил свою жертву, а потом изнасиловал ее». Какая чушь ей лезет в голову. Она не может сосредоточиться. Мысли мотаются в голове, как бильярдные шары.

Маша тихо прокралась в кухню и подошла к окну. Совсем рядом, чуть левее, находилась Шаболовская башня. Большой квадратный двор с кирпичными девятиэтажками. Она находилась на пятом или шестом этаже. Прямо под окнами бойлерная. Одноэтажная будка желтого цвета. Примет немало. Адрес нетрудно установить. Телефона в квартире нет. Скорее всего, он просто выключен. Вряд ли квартира арендована. Здесь живет хозяин, на времянку не похоже. Очень много книг и дорогих вещей. Перевалочное гнездо выглядит иначе. Это вчера ее привели вешать в заброшенный дом. Но почему этот тип оставил ее живой? Это был он. Она узнала его по ботинкам, стоящим у дивана. Маша увлекалась психологией. Она часто давала людям характеристики по одежде, а потом ей рассказывали о ее подопытном правду. В восьмидесяти процентах девушка не ошибалась в своих оценках. Но что в этом проку сейчас. Она выжила только потому, что им нужно завещание. Но какую оно имеет силу, если наследник мертв? Значит, если ее убьют, то подозрение падет на другого наследника. Но этот тип сказал, будто жену отца убил Максим. Сплошная неразбериха…

— Кофе хочешь?

Маша вздрогнула и оглянулась. В дверях стоял высокий симпатичный парень лет тридцати, с благородным лицом и совсем не похожий на убийцу. Еще один? Нет, ботинки те же.

— Да, буду.

Он принялся готовить завтрак. Начал с яичницы, самое ходовое блюдо для холостяков. Женщиной тут и не пахло. Возможно, у парня проблемы с женщинами? Молодой, и уже импотент. Она наглядный тому пример. Маша знала, что чувствуют мужчины, когда ее видят. Особенно летом, когда она ходит в мини-юбках. Отбоя нет. А этот тип ее раздевал. Уж он-то видел больше других ротозеев.

— Раз я знаю, где ты живешь, то могу принести завещание к тебе домой. Обойдемся без почты.

— Приноси. Только позвони сначала. Я редко бываю дома.

— Ладно. Оставь мне номер своего телефона. Не боишься, что я ментов приведу?

— И что ты им скажешь? Доказательств у тебя никаких нет. У меня заготовлено алиби. Железное. Но самое смешное в том, что и сказать им ничего не смогу. Я наемный человек со стороны. В историю твоего хахаля меня посвятили. А ты-то ее знаешь?

— Он меня в постели устраивал. А жить с мамой-алкоголичкой мне надоело. Хотелось вырваться из плена. Квартиру мне отец снял. Он и деньгами меня снабжал. Макс сидел на моей шее. Меня это не очень-то волновало. Идея с завещанием мне не принадлежит. Я до таких игр еще не созрела. Умишком не вышла. Отец договорился со своим другом врачом, и его положили в больницу с сердечным приступом. Я тут же к нему прибежала. Его жена об этом ничего не знала. Для нее он уехал в командировку. Вызвал нотариуса и показал мне свое первое завещание, о котором я ничего не знала. Тогда он мне сказал: «Я все завещаю своей жене. Пока она так считает, то будет со мной жить. Я люблю эту женщину и боюсь ее потерять. Но я ей не нужен. И она даже не скрывает этого. Я взял ее напрокат, за деньги. Сам предложил, не она. И вот теперь я понял, что она не может дождаться моей смерти. Я боюсь ее больше, чем своих партнеров. Жить мне осталось недолго. Я сам подписал себе смертный приговор. Но я ей ничего не оставлю. Ты моя единственная дочь и наследница. И ты получишь мое состояние. Я так решил. Только не трогай фирму. Забудь о ней. Иначе тебя убьют». Вот так сказал мне отец.

— И твой Макс видел завещание? — спросил парень, ставя завтрак на стол.

— Он и задумал хапнуть деньги. Я не собиралась воевать за наследство.

— Дурак. Не понял, с кем дело имеет. Фирма досталась партнерам. И что удивительно, они носили Снежану на руках. А твой сопляк задумал ее убить. Не получилось. Она в больнице и видела своего убийцу. Вот почему его пришили. И тебя прибьют, если не отдашь завещание.

— А я решила, что с ней все в порядке. Это она стреляла в Макса. Все партнеры отца закоренелые уголовники. У них киллеров не хватает? Зачем на дело бабу посылать?

Кирилл удивленно поднял брови. По его глазам Маша поняла, что парень не прикидывается. Он не знал, с кем пошел на дело. Человек не снимал маску.

— У меня хороший нюх, — продолжила девушка. — Ее выдали духи. Такие не смоешь за один раз. И размер перчаток не мужской. Она держала меня за руку, пока мы ехали в машине.

Задание Кирилл получил от адвоката Риты, который объяснил ему все детали плана. Партнера он по имени не называл. Тот забрал его возле дома, приехал на машине в маске. Скорее всего, надел ее уже во дворе и пересел на заднее сиденье. Кириллу дали маску, когда приступили к операции. Оружие ему никто не давал. Ему вручили телефон. Для связи нужно было нажать одну кнопку. Никаких номеров. Странно, что операцией руководил Яков Михайлович Якобсон. Значит, Вадим доверял ему больше, хотя знал, с какой преданностью Кирилл служит Рите, а теперь Снежане Злотвер.

Имена она меняла как перчатки, но суть оставалась прежней.

Кирилл встал, ушел в комнату и вернулся с фотографиями.

— На этих снимках твой отец с молодой женой. Тут еще несколько ее фотографий. Я предлагаю съездить к ней в больницу. Сейчас Вадим, главный партнер твоего отца, выставил возле ее палаты усиленную охрану. Не знаю почему, но он ее особо опекает. Меня он знает. Я шофер Снежаны. Она мне доверяла. Почему бы тебе не посмотреть на свою мачеху? А заодно и убедиться, что это не она грохнула твоего отморозка, а он ее пытался убить. И это не миф, а факт.