– А разве Кандидаты в президенты - не люди? Или спят в деловых костюмах с бабочкой на шее? Как говорит наша мама, иногда маленький скандал помогает большому делу. Я скоро.

Джек засунул ноги в мягкие домашние тапочки, улыбнулся, представив свой далеко не деловой костюм, и бесшумно проскользнул к центральной лестнице. Прислуга и охрана также уже проснулись и, перешептываясь и хихикая, толпились у парадной двери, ожидая распоряжений домовладелицы. Джек им примирительно кивнул и вышел на улицу, навстречу зевакам, журналистам - ну и, конечно, отцу.

– Доброе утро, папа! Вообще-то в этом квартале люди привыкли вставать на несколько часов позднее. Какими судьбами? - он протянул вперед руку для приветственного рукопожатия.

Уилл с радостью пожал протянутую руку, а затем добродушно и по-отцовски крепко обнял сына.

– Во-первых, приехал тебя поддержать. Не каждый день мой сын вступает в предвыборную кампанию на пост Президента. Хочу сказать, что я безмерно тебя уважаю и горжусь тобой. Мы победим! Да?

– Да. Я буду очень стараться.

– Ну вот. А во-вторых, сын, я женюсь.

– Женишься? Ты?? На ком???

– На твоей маме, надеюсь. Я ее любил всю свою жизнь. И люблю сейчас ничуть не меньше, а даже больше. И она меня любит, я чувствую это. То, что она еще не скинула мне на голову ничего тяжелого, полагаю, это хороший знак. Как считаешь?

– Не смей ему отвечать, Джек! - Камила, скрывая улыбку смущения от такого количества зрителей, полушутя-полусерьезно погрозила пальцем. - Учти, я все слышу! И я все еще сердита. Он виноват в нашей разлуке.

– Что ж, значит, придется снова петь, - Уилл развел руками и, кланяясь в обе стороны собравшемуся народу, громко и четко объявил: - Песня. Для любимой женщины. Исполняется впервые. На коленях.

– О, Боже! - Камила с мольбой протянула вперед руки. - Уилл! Я тебя умоляю. Не надо петь! Чего ты хочешь?

– Сплотить нашу семью, Камила. Если ты меня любишь, выходи за меня замуж!

– Уилл, прошу тебя, зайди в дом. Здесь поговорим.

– Я зайду в дом только в случае, если ты мне скажешь «да».

– Это шантаж.

– Это любовь. Камила, мы всю молодость разменяли на какие-то ссоры и пустые разговоры. Может быть, пора остановиться и задуматься, в чем оно - счастье? Камила, я люблю тебя. Ответь, а ты меня любишь?

Все затаили дыхание, устремив взгляды на самую элегантную, умную, строгую и, вместе с тем, одинокую женщину их района.

«Ну, ну же, скажи!» - читалось в их ободряющих улыбках. Камила посмотрела на Джека. «Скажи ему, что любишь!» - читалось в его глазах. «Скажи ему, мамочка», - услышала она краем уха тихий шепот Софии за своей спиной.

– Скажи мне, Камила, - повторил свой вопрос Уилл, неотрывно глядя на любимую женщину.

Камила, признавая свое поражение, с виноватой улыбкой кивнула. Любить - значит прощать.

– Да, Уилл. Да. Зайди, наконец, в дом.

Публика дружно зааплодировала счастливой развязке такой необычной, милой и теплой, ставшей достоянием всей улицы, частной истории.

А утром читатели местных газет уже нисколько не сомневались, что кандидат, за плечами которого стоит столь крепкая, настоящая семья, любовь, которая выдержала проверку временем и разлукой, - такой кандидат не сможет проиграть.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Жизнь удивительных людей

– Привет, Митч! Я не помешаю?

– Кирилл? Нет, конечно. Входи. Давненько не заглядывал. Как дела? Как твоя команда? - Митч захлопнул книгу и поднялся навстречу другу.

– Ох, да все путем, - Кирилл устало плюхнулся в кресло. - Никогда не думал, что быть руководителем группы так сложно.

– А то? - Митч улыбнулся. - Еще не раз нас с Ником вспомнишь. Руководство - это очень нелегко. Какие-то проблемы?

– Да нет. Просто замотался. Ребята молодцы, но все равно каждый - личность, у каждого свои достоинства и недостатки, какие-то амбиции, претензии... Что ты смеешься? С нами было так же трудно?

– Еще и не так. Это сейчас Чет нас жалеть начал: и нагрузку снизил, и отпуска стал давать регулярно. Да и Димка так не свирепствует. А помнишь, как раньше было? Четыре года работы без отпуска? Кстати, об отпуске, Ник уже уехал?

– Да, сегодня утром. Поехали с Меган к ее родителям.

– Понятно.