Шрифт:
готово — я тебя грохнул
вот этими вот руками.
Троцкий:
Умру посреди дороги —
не плачьте по мне напрасно,
Потребую борщ из маланги —
забудьте про свеклу, ясно?
Морнар:
Забудь ты сам про малангу,
про борщ и серпов букеты,
ты не посреди дороги,
а посреди того света,
и обстоятельство это
рассеяло все сомненья;
слышишь веселое пенье?
То празднуют твое бденье.
Троцкий:
Я что, умер?
Морнар:
Да, вырубил я топором
и кровищею залил
все, что ты писал пером.
Троцкий:
Ах, quelle разочарованье!
А нельзя ль чуть погодя
умереть? Я не закончил
биографию вождя.
Морнар:
Извини, мой старый Лев,
Льон, Лёва, Леоне, Леон,
Давидыч Троцкий, n'e
Бронштейн, ты теперь Наполеон,
Ленин, Енхель, Карлымарь.
Ты дохлей, чем даже Царь:
kaputt tot, dead, покойник,
ты, дружок, сыграл в отстойник,
ты mort, morto profundo,
элементарно дал дуба.
Троцкий:
А кто ж тогда говорит, голуба?
Морнар:
Ты, стараниями твоего инкуба.
Троцкий:
А что за свет?
Морнар:
Моча погребальная.
Троцкий: А что за глас?
Морнар:
Дружба поминальная.
Троцкий: Моча? Дружба?
Это ты о чем, предатель?
Морнар:
Ладно, свеча, служба.
(Старый бумагомаратель!)
Голос: Писал бы сам свою биографию,
сам бы мыкался с материалами,
а потом бы придирался к орфографии.
Троцкий:
А это что еще за чудак?
Морнар:
Доктор Дойчер, Исаак.
Троцкий:
Ах боже,
Пускай подождет в приемной,
а я пока быстро скончаюсь,
желаю кончины скромной,
а не стать пророком без паствы,
да еще с дырою огромной
в моей голове несчастной.
Умираю!
(Умирает, показывая кукиш.)
Хор: (Дойчер, Хулиан Горкин и Гамбетта, последнего позвали за красоту фамилии, ну и вообще на похороны):
Плачь по Папаше Монтеро!
Жги, каналья румберо!
Этот Троцкий был социалеро.
Жги, каналья румберо!
Подложил Иосифу свиньеро.
Жги, каналья румберо!
А Джугаш вилипил ему в череперо.
Жги, каналья румберо!
(Exeunt all except Hamlet [81] .)
Гамлет (на самом деле это Сталин в белокуром парике, панталонах, камзоле и с черепом русского медведя в руках):
О если б Троцкого тугая плоть
могла расстаять, сгинуть, превратиться
в Розу…
Пардон, в розу.
81
Выходят все (лат.) кроме Гамлета (англ.).
(Вновь начиная напевать.)
Каким ничтожным плоским и тупым
мне кажется весь практикум Мальтуса…
(С отвращением.)
Неужели нельзя избавиться от этой сволочи, изменника, подлеца и т. д. без проклятых переодеваний и идиотских монологов?
В эту минуту, словно пишет Венабенте, а не Шокспир, раздается поначалу вдали, а затем ближе, — или наоборот — голос Молотова:
Свежий выпуск! Свежий выпуск! МОРНАР УБИВАЕТ ТРОЦКОГО! Свежий выпуск! Фотографии и подробности! Не пропустите! Потрясающее убийство! Покупайте! Свежий выпуск! Свежий выпуск!
Голос хриплый и негритянский, однако Сталин опознает в нем Молотова, а не Бебо-газетчика с угла Двадцать третьей и Двенадцатой. Он срывает маску (Сталин, а не Бебо и не Молотов и уж тем более не Троцкий) и радостно улепетывает голышом по коридорам Кремля. Вдалеке он подскакивает, вскидывая босые ноги: кто-то набросал гвоздей. Слышны его вопли:
Каменев! Зиновьев! Рыков!
(Это самые грязные ругательства в русском языке, не считая «Троцкого») и затем:
Плюс электрификация всех гвоздей!