Подпись

Тцотцоматцин.

– Ни фига себе!
– выдохнул Питер.

– Это наша сестра? Коринн то...
– восхитился Робинс, - хранительница тайника?!

– Значит, и ей придется открыться?
– спросила Виолетта.

– А, что значит с мадам Энни?
– переспросил Джим, не скрывая своего ликования, и предвкушения, что не придется прятаться от нее, и чувствовать себя более спокойно в ее обществе.

– Мистер Джим!
– обратился Маг Мастер, прочитав его мысли.
– Это вовсе не означает, что мадам Энни вообще знает о том, что является передаточным звеном. К тому же мы не можем ставить ее в известность. Если она причастна к темным делам, даже косвенно, это поможет нам выйти на тех, для кого она является передаточным звеном.
– Маг глубоко вздохнул и добавил: - Я вообще думаю, что вскоре нам нужно будет разделиться и быть в нескольких местах одновременно. Иначе, если мы будем держаться вместе; во-первых - мы быстрее привлечем к себе внимание, во-вторых - по отдельности мы сможем больше провернуть дел.

– Может быть, нам отправить Крата к маме с письмом, пусть он подбросит ей, ну где-нибудь на кровать в номере, чтобы они возвращались домой. Тем более, что скоро начинаются рождественские праздники. Да и три месяца путешествий, тоже нормально...
– предложила Виолетта.

– Сначала мы отправим этого Крата, пусть он узнает, где они в данный момент находятся. Может быть, лучше будет отправиться к ним, чем всем возвращаться в дом Уэли, где скоро может быть снова не безопасно, - отверг предложение Маг Мастер.
– А мы вернемся и наложим защиту на дом Уэли и на дом Стивена.

– Прекрасная мысль, - поддержал Томас.
– Ну, а теперь нам лучше поторопиться домой.

Призраки отправили Крата в разведку, сообщив, что будут ждать его в доме Уэли. А вскоре вернулся и второй крат, который сообщил, что в замке Тауэр все тихо, оставшиеся узники не проявляют никаких агрессий и ведут себя смирно, ожидая шамана Шина, не подозревая о том, что он вообще больше не рискнет наведаться к ним или подослать своих вассалов.

С тем и отправились в дальнейший путь, на резвых и быстроногих лошадях, не требующих частой передышки, а к утру уже были дома.

Глава 5. Долгожданная встреча с Анной

Когда на улице начали проступать первые лучи солнца, а перед путешественниками нарисовалось очертание дома Уэли, все заметили в нем перемены, которые бросились в глаза. На окнах одернуты шторы, где-то в глубине дома горит неясный отблеск светящегося газового рожка, на крыльце появилась подстилка для ног, которую Анна внесла в дом перед отъездом. Не было необходимости гадать, чтобы понять, что в доме появилась хозяйка.

Призраки Уэли проникли в дом, и Томас нашел Анну спящей в своей спальне. Хоть утро и было ранним, а терпение уже не позволяло выжидать еще несколько часов после трехмесячной разлуки, он решил побеспокоить супругу и стал шептать ей на ухо ласковые слова, призывая к пробуждению.

– Анна! Милая! Вставай! Сегодняшний день преподнесет тебе приятный сюрприз! Мы все дома! Дети горят желанием поскорее увидеть тебя!

Анна улыбнулась, а после медленно открыла глаза и продолжала прислушиваться, глядя сквозь Томаса в потолок.

– Томас? Ты ли это?

– Я, милая!

– О! Томас! Мы вчера приехали, и я искала вас по всему дому, но...

– А мы, как сквозь землю провалились, - закончил за нее Томас.

Они прижались бы друг к другу, если бы не разделяли их два таких разных, но так неотъемлемо связанных между собой, мира. Томас позволил себе лишь погладить ее руку и щеку. Анна выпорхнула из теплой постели, не смея больше заставлять ждать себя, отправилась в ванную комнату и уже через пять минут была в гостиной, где ребята, с помощью магии, разожгли огонь в камине, который горел с мерцанием мелких и ярких искорок на язычках сине-красного пламени.

Увидев мать, Виолетта, Питер и Робинс бросились к ней и обняли. И хотя Анна почувствовала на себе холодное прикосновение, для нее оно было теплее летнего, солнечного дня. Они наперебой стали рассказывать матери о своих приключениях, но Анна все равно ничего не поняла, а только всплеснула руками.

Призраки, оказавшиеся невольными свидетелями такой трогательной сцены, только мило улыбались, разделяя радость семейного счастья. Только Томас попытался угомонить детей, с не менее счастливым и участливым выражением в голосе.