Ни София, ни сержант Хобарт не заметили Скаску, которая, притаившись, тихо лежала на толстой ветке того самого дуба. Не услышали они и того, как она осторожно приподнялась и пододвинулась ближе к стволу.

Темплетон, стоя в нескольких шагах позади Софии, прекрасно видел Скаску, но, чтобы не выдать ее, смотрел прямо перед собой. У заднего конца фургона, довольно далеко от пистолетов Хобарта и винтовки Уилфреда с почтительным выражением лица стоял Мэддок, который тоже видел Скаску. Видели ее и сидящие в фургоне Натан с Юэллом, один глаз которого всегда замечал больше, чем два глаза у других людей. И еще видел ее Валентин, который первым вышел из оцепенения после того, как Скаска прыгнула.

Словно хищная птица, она с развевающимися юбками слетела с дерева и приземлилась на колени прямо позади сержанта Хобарта. Затем она быстро встала на ноги и выдернула пистолет из его руки. Сделала она это быстро, ловко и с улыбкой.

Валентин в тот же самый момент выпрыгнул из фургона, стрелой бросился через дорогу и как сумасшедший помчался сквозь желтую траву, росшую сбоку от дороги. Мэддок и Темплетон, за ними Натан и Юэлл, а затем и остальные беглецы бросились вслед за Валентином выручать Скаску.

Восемнадцать против двух за три года войны было не самым худшим соотношением сил для армии Соединенных Штатов, но тем не менее в данном случае оно было обескураживающим. Как это ни странно, но Уилфред, до сих пор бывший совершенно бесполезным для сержанта, на этот раз не потерял голову. Возможно, он почувствовал, что через дорогу к нему несется смерть в лице одноглазого Юэлла, который махал своим карманным ножиком, словно кавалерист саблей.

Уилфред стал на колени, приставил приклад винтовки к плечу, тщательно прицелился и выстрелил. Пуля, оставив дымный след, попала Юэллу в скулу. Юэлл остановился и упал навзничь; правая часть его лица представляла собой дрожащую кровавую бесформенную массу.

Уилфред опустил винтовку на землю прикладом вниз и начал перезаряжать ее, словно на учебных занятиях. Дюжина оставшихся беглецов, хоть и освободилась от тирании плетей надсмотрщиков, но не привыкла еще к идеалам и требованиям свободы. Они не были военным отрядом; многие из них до бегства на север не были даже знакомы друг с другом. И теперь, потрясенные и испуганные, они дрогнули. Большинство из них побежали назад. Только у Натана хватило силы духа продолжать бежать вперед. Его ноги подкашивались от страха; им овладело кошмарное ощущение, что он идет на длинных ходулях, сделанных из тонких хрупких палочек, но Натан продолжал двигаться вперед.

Валентин бежал, значительно опередив Натана, но затем он быстро остановился, когда Скаска бросила ему выхваченный у сержанта пистолет. Валентин поймал его и тут же с некоторым усилием взвел курок.

Битва продолжалась еще не более чем несколько секунд. Мощно отмахнувшись локтем, Хобарт отбросил Скаску далеко в сторону. Она тем не менее была готова к этому и довольно удачно откатилась прямо к стволу дерева. У нее был вид королевы, отдыхающей в шезлонге и недовольной тем, что чья-то стрельба и беготня нарушили ее спокойствие. Хобарт быстро поднял оставшийся у него пистолет вверх и направил дуло прямо в горло Софии. Холодный металл коснулся ее кожи; бледное лицо Софии вспыхнуло от гнева при этом грубом прикосновении.

Валентин прицелился в Хобарта и выстрелил. Его рука была достаточно тверда, и, хотя конструкция револьвера была ему незнакома, Валентин в прошлом неоднократно имел дело с оружием. Тем временем Уилфред, вопреки своей молодости и неопытности, действовал быстро и точно, чего от него никто не ожидал. Отчаявшись перезарядить винтовку, он начал действовать шомполом словно палкой. Стукнув каталонца шомполом по ноге, он не нанес ему серьезной раны, но из-за этого удара пуля Валентина прошла далеко от цели.

В этот момент Натан, Темплетон и Мэддок почти одновременно подбежали к Уилфреду и, повалив на землю, разоружили его.

Валентину представилась возможность выстрелить еще раз, так как Хобарт никак не мог оправиться от удара ногой, который нанесла ему Скаска перед тем, как сержант отбросил ее в сторону. Однако каталонец с выражением огромной усталости на лице опустил пистолет и бросил его на землю.

Изумленный Темплетон бросился к пистолету, чтобы добить Хобарта. Но было уже поздно. Сержант схватил Софию и, вывернув ей руку назад, поставил ее впереди себя как щит. В другой руке он сжимал пистолет, направив его на этот раз не на Софию, а на Темплетона.

— Никому не двигаться, — заорал Хобарт, — и тогда, может быть, все мы доживем до завтрашнего дня.

От нервного и физического напряжения во время схватки его слова звучали несколько невнятно.

София только сейчас увидела, что случилось с Юэллом. Она попыталась освободиться от железной хватки Хобарта. Она должна была помочь лежащему человеку; это уже ставшее рефлекторным побуждение было сильнее ее. Но Хобарт держал ее крепко, и София не могла вырваться от него.

— Почему ты не стрелял в него? — зарычал Темплетон на Валентина.