В этот вечер он практически бесцельно бродил по улицам. Устав от ходьбы, он садился в трамвай или автобус. Проголодавшись, он забегал в первое попавшееся кафе. В целях снижения своего Коэффициента он отказался от постоянного офиса. Благодаря централизованной телефонной сети диспетчер всегда знал, в каком месте он находится, и в любой момент мог сообщить ему необходимые инструкции. Такой способ осуществлять свои профессиональные функции позволял Куртису всегда быть в хорошей форме.

Кроме того, он просто любил этот город. Он любил его и ночью и днем. Надо сказать, здесь совершалось не слишком много преступлений. С одной стороны, он чувствовал определенную гордость по этому поводу, с другой — некоторую озабоченность и даже печаль. Гордость, потому что отчасти благодаря и его усилиям жуткие преступления, совершавшиеся в течение последних десятилетий, практически исчезли. А печалился он потому, что мир этот был приобретен за счет прав нового класса козлов отпущения — генетических отказников.

Ночь не была по — настоящему холодной, но Куртис почувствовал в теле небольшую дрожь. Дул не сильный, но сырой ветерок, а на голове у него ничего не было. Настоящий туман еще не опустился на город, выжидая, пока земля достаточно охладится. Поэтому в данный момент воздух был влажный, слегка даже липкий, но достаточно прозрачный. Город, как обычно в такие прекрасные вечера, гудел. Он шагал среди толпы, блуждая от ярко освещенных и деловых площадей Маркета до темных аллей между ними.

Со стороны могло показаться, что Куртис совершает обычный вечерний моцион, но на самом деле он работал. Сегодня с шести до одиннадцати ему предстояло несколько встреч с интервалом примерно в полчаса. Шесть из этих встреч он должен был провести с несчастными отказниками, умоляющими восстановить их права, которым при всем желании он вынужден будет отказать. Еще пятеро были информанты, мошенники, помешанные и просто отчаявшиеся люди, пытающиеся извлечь для себя выгоду из существующей системы. Один из них, пожалуй, был способен на то, чтобы совершить какие — нибудь насильственные действия. А еще один, наверное, не прочь сменить вид развлечений.

Впрочем, Куртиса не особенно беспокоила эта часть его работы, хотя он и уделял ей ежедневно определенное время. Гораздо больше его сейчас занимала эта история с чопом, который он забрал у того психа — Уорэлла Уилтона. Пытаясь извлечь из чопа всю информацию, вплоть до последней ячейки памяти, Куртис вынужден был применить так называемый метод энергетического вторжения, в результате чего сжег всю память прибора. Этот чоп все еще лежал у него в кармане, представляя собой не более чем блестящую пластмассовую игрушку, у которой уже нельзя было больше выведать никаких секретов. Но для Куртиса этот прибор символизировал тайну, тем более поглощающую все его мысли, что он уже знал почти все ответы. Кристофер Томпсон и Марианна Кайзер замешаны в переправке и укрывании отказников. У них была довольно большая группа сообщников. Им не хватало только безопасной гавани, где можно было бы спрятать беглецов. А Куртису не хватало только сведений об их местонахождении в реальном мире и еще одной вещи.

Он очень хотел бы знать имя их специалиста по информации — этого, фигурально выражаясь, компьютерного взломщика. Куртис остановился на краю мостовой и, стоя у перил, стал смотреть вдаль на воду. При виде торчащих из воды верхушек домов он вздохнул. Все эти здания были ему хорошо знакомы: вокзал, почта, наполовину недостроенное здание муниципалитета.

Да, город знал лучшие дни, вынужден был признать Куртис. Но после некоторого размышления он увидел и другую сторону ситуации. Город был здоров, энергичен; он процветал, производил продукцию и умел отдыхать. В общем, жить в нем было хорошо и приятно.

Он пошел в обратном направлении. Выудив из кармана свой чоп, он сделал несколько запросов. Текущий недельный Коэффициент у Куртиса был невысок, что позволяло ему воспользоваться некоторыми городскими ресурсами.

Куртис попросил дежурную службу городской сети дать ему сведения о всех несанкционированных запросах о ее базе данных. Причем по каждому такому запросу ему были нужны точные данные о времени запроса и местонахождении спрашивающего. Это было дорого, очень дорого и наверняка отрицательно скажется на его индивидуальном Коэффициенте, но инспектор готов был рискнуть. Сделав этот запрос, он зябко поежился, подышал на руки и отправился на первую из назначенных на этот вечер встреч.

Донкихотовская навязчивая идея Мэддока, ко всеобщему удивлению, была всеми одобрена. Катя, ожидавшая возражений со стороны Марианны, облегченно вздохнула, хотя и была сильно удивлена ее уступчивостью.

— Это очень опасно, — заметила Марианна, сидя вместе со своими компаньонами на антресольной галерее, полной запаха шоколада и книг.

Их стол находился почти под потолком трехэтажного здания, прямо у деревянных перил. Под ними был виден весь второй этаж и большая часть первого, которые соединялись между собой винтовыми лестницами с крошечными лестничными площадками. Повсюду были высокие книжные полки, до предела набитые пыльными книгами с выцветшими, потрепанными переплетами. Шоколад, разлитый в тяжелые, черные чашки, был горячий и не просто сладкий, а с ощутимым горьковатым привкусом, как бы бросающим вызов любителям исключительно сладких напитков.

— Следовательно, вы против? — спросил Мэддок.

Марианна посмотрела на него, и ирландец уже в который раз убедился, насколько тонко и умно она понимает, что делает.

— Нет, я не против, — она вздохнула и положила ложку на блюдце, — потому что эта миссия важна для вас; я также не против риска, потому что все наше дело исключительно опасно. Смертельно опасно. Нас в любой момент могли и могут схватить. Власти уже ищут нас. Самое большее через пару недель они определят наше местонахождение и арестуют нас.

Согласие Шарлин также было каким — то настораживающе обреченным. Она несколько раз перевела взгляд поочередно на Марианну, Кристофера и Катю.

— Я там была и сама видела, как он обнаружил послание. Я видела это, но… Друзья мои, если бы я вам рассказала — точнее, попыталась рассказать — о том, что я видела в последние несколько дней, то вы не поверили бы мне. Я бы и сама не поверила!

Она откинулась в кресле. Затем снова энергично придвинулась к столу и хотела что — то сказать, но, бросив взгляд на Мэддока — человека из прошлого, человека, который вовлек ее в эту немыслимую авантюру, — она раздумала и промолчала.