Отшатнувшись, я с испугом взглянул на Летицию. Она стояла по пояс в могиле и молчала, поводя растрепанной головой. В свете луны глаза поблескивали, как у волчицы, желто-розовыми огоньками.

– Чертова ведьма! – с отвращением выкрикнул отец. – Чего пялишься?! Ненавижу тебя, потаскуха!

С этими словами он шагнул вперед и наотмашь ударил Летицию кулаком в висок. Она покачнулась и рухнула навзничь. Отец со звериным рыком соскочил в могилу и, сунув руку к поясу, вытащил из ножен кинжал.

«Он ее убьет!» – молнией мелькнула мысль, и в тот же миг мое сознание накрыла багровая пелена ярости. Я схватил с земли кол и, размахнувшись, вонзил его, словно пику, в горло отца. Тот захрипел и, уцепившись левой рукой за кол, судорожным движением попытался вытащить его обратно. Однако все было кончено. Стоило мне разжать ладони, как отец, пошатнувшись, свалился на край могилы. Какое-то время он еще хрипел, дергаясь всем телом, а потом затих.

Лишь тут до меня начало доходить, что я натворил. Действуя почти машинально, я оттащил тело отца к орешнику и вернулся к могиле. Летиция лежала в беспамятстве, но дышала. Тогда я взял ее на руки и понес домой.

Едва я добрался до места, как силы оставили меня. Я даже не смог подняться на второй этаж – положил Летицию на пол в зале, лег рядом и то ли заснул, то ли потерял сознание.

Очнулся от стона Летиции. Сходив на кухню, я намочил в бочке полотенце и вернулся назад. Несмотря на ссадину и грязь, лицо любимой показалось мне прекрасным. Я осторожно обтер его и, не выдержав искушения, поцеловал Летицию в губы. Она вздрогнула и застонала, но не открыла глаз.

Я начал негромко читать молитвы. Так минуло, может быть, полчаса или час. Вдруг я услышал, как кто-то звонит в колокольчик у ворот. Я шагнул к двери, но нехорошее предчувствие остановило меня. Кто бы это мог быть? Отец?? Нет, подобное невозможно! Поднявшись на второй этаж, я осторожно выглянул в окошко. Около калитки стояли двое монахов, я видел их головы в черных капюшонах. Чего им надо? Ночью даже монахи спят. Или молятся.

Монахи снова позвонили в колокольчик.

Что-то еще настораживало меня. Ну да, где наша овчарка? От звона колокольчика она должна была давно поднять лай. Пытаясь рассмотреть двор, я вытянул шею и застыл от ужаса – прямо под окном, на крыльце, переминался долговязый мужик с лысой головой. Игнасио?!

Мне показалось, что я схожу с ума. Внизу в зале висела икона Святой Екатерины, покровительницы нашего селения – оставалось уповать лишь на ее помощь и защиту. Но когда я спустился, то услышал шепот Летиции:

– Каэтано, подойди ко мне.

Я присел рядом с ней на полу.

– Возьми меня за руку. Спасибо. Кто там? Их несколько человек?

– Откуда ты знаешь?

– Я чувствую. Там… там Игнасио, верно?

– Да, там Игнасио и еще монахи. Но откуда…

– Подожди. – Летиция легонько сжала мне пальцы. – Не открывай им, тебя убьют. Помоги мне сесть и принеси воды.

Я усадил Летицию на скамейку около стены и принес ковш с водой. Она пила жадно, едва не захлебываясь. Потом тяжело вздохнула:

– Что со мной случилось?

– Тебя едва не зарезал отец.

– А что с ним?

– Я убил его и оставил на кладбище… Видишь, Летиция, что я натворил из-за тебя? Скоро труп найдут, и тогда меня повесят.

Летиция долго молчала, потом заплакала. Я ничего не говорил. Наконец она немного успокоилась.

– Я никогда не верила в любовь. Я думала, что люди все врут и выдумывают. Но теперь я вижу, как ты меня любишь.

– А ты меня?

– Не знаю. Ведь я – не человек.

– Что?! Я не понимаю. Ты – не человек?

– Нет.

– Ты не человек? Тогда кто? Ведьма?!

– Хуже, Каэтано.

И тут Летиция рассказала мне о том, что она и Игнасио были клозами – вечноживыми существами, сознанием которых управляет некая моледа; она питается кровью и может перемещаться из одного тела в другое. На деревню, где жили клозы, напали мавры, но Игнасио и Летиции удалось избежать плена. Игнасио требовалось новое тело. Они брели от селения к селению и подыскивали подходящий вариант, пока не наткнулись на наш трактир.

Игнасио сразу заметил, что отец глаз не сводит с Летиции, и затеял коварную игру. Уже на вторую ночь, когда они остались вдвоем в комнате, старик сказал Летиции: «Диего прямо слюнки пускает от тебя, словно кобель. Если ты согласишься лечь с ним в постель уже сейчас, он готов купить мне домик. Надо выманить у него деньги, раз есть такая возможность».

Летиция сказала, что ей противно спать с Диего, на что Игнасио ответил: «Потерпишь, не девочка. Пусть купит домишко, а потом мы с ним разберемся».