– Почему его это волнует, Джош? Его не касается, была ли я счастлива с другим мужчиной. Сам он в итоге не сделал меня счастливой. Он мог, но ему было все равно.

Себастьян быстро закрыл глаза, затем взял радионяню и поднялся наверх. Он тихонько постучался в дверь и молча передал устройство.

– Спасибо.

– Не за что. А что касается твоей записи, мне не все равно. И никогда не было все равно.

Джорджия поняла, что Себастьян все слышал. Краска залила ее лицо, но она не отвернулась, тем самым вновь бросив ему вызов. Ее голос звучал тихо, чтобы не разбудить ребенка:

– Не настолько, чтобы измениться ради меня, не так ли? Ты даже не пытался понять, почему у тебя не хватает на меня времени.

– Я не мог измениться, – сказал Себастьян, раздраженный и взволнованный, – это было совершенно невозможно.

– Нет, Себастьян, ты мог бы. Ты просто не хотел.

И, сделав шаг назад, она тихо закрыла дверь перед его лицом.

Себастьян уставился на закрытую дверь, продолжая пребывать в водовороте своих мыслей.

Права ли Джорджия? Мог ли он измениться ради нее, не перестраивая кардинально свою жизнь?

В действительности, нет. Себастьян так и не признался Джорджии, что не сможет строить счастливые семейные отношения, прежде чем не узнает всей правды о том, кто он есть на самом деле.

Однажды Себастьян понял, что может зарабатывать деньги достаточно большие для того, чтобы помогать людям, которые ему дороги. Он занимался благотворительностью и значительную часть своих средств отдавал детям. Джорджи тоже была дорога ему, но она права, у Себастьяна не нашлось на нее времени. Да, им обоим было тяжело. У Себастьяна был бешеный ритм жизни: выходы в свет каждый вечер, встречи с влиятельными людьми, ярмарки, коктейли, обеды с благотворительными целями. У Себастьяна оставалось совсем немного свободного времени.

Представления Джорджии об их взаимоотношениях были совсем другими. Джорджия хотела остаться в Университете в Норидже, вести исследовательскую работу в сфере биологии, может быть, даже защитить докторскую, но сейчас она всего лишь секретарь.

«Вот все ее карьерные планы», – едко отметил про себя Себастьян.

Джорджия могла стать личным секретарем Себастьяна, находясь рядом с ним каждую минуту дня и ночи, а Джош был бы его сыном. Но вместо этого Джорджия осуществила свою мечту о семейном счастье с другим мужчиной.

Себастьян отвернулся от двери и спустился на кухню, которая явно нуждалась в уборке. Ему необходимо было что-то сделать. Закатив рукава, он принялся за работу.

Ванна не помогла Джорджии. Расслабиться не получалось. Чувство вины не отпускало.

Она встала, вытерлась самым мягким полотенцем в мире и надела чистую одежду. Не ночное белье, конечно, – она не была настолько сумасшедшей – джинсы, джемпер и теплые носки. Взяв с собой радионяню, Джорджия тихо спустилась вниз, чтобы найти Себастьяна.

Дверь в кухню была приоткрыта, и она слышала там движение. «Наверно, убирается», – подумала она, испытывая еще большие угрызения совести.

Джорджия осторожно вошла, и их с Себастьяном взгляды встретились.

– Я думал, что ты пошла спать.

Она покачала головой.

– Я была несправедлива с тобой. Я знаю, тебе не было все равно, – сказала она тихо.

Себастьян молчал, потом отвернулся и взял тряпку, чтобы вытереть столешницу, хотя она выглядела кристально чистой.

– Так почему ты сказала, что мне было все равно?

– Потому что мне так казалось. Все, о чем ты беспокоился, – твоя карьера, твоя жизнь, твои планы на будущее. И для «нас» времени совсем не оставалось. Ты знал, что я хотела закончить аспирантуру, но не придал моему стремлению никакого значения.

Себастьян повернулся к Джорджии, по-прежнему держа в руках тряпку:

– Но, кажется, твои планы сейчас изменились. Ты делаешь работу, которую могла бы без труда делать в Лондоне, и, по-моему, она не имеет ничего общего с кандидатской или докторской.

– Это неправда. Я работаю на своего старого босса в Кембридже. Я уже начала писать докторскую и вела исследовательскую работу, когда встретила Дэвида.

– Тогда твои мечты полностью воплотились, – сказал Себастьян, в его голосе звучала горечь. – Все, чего ты всегда хотела. Карьера, замужество, ребенок…

– Нет, – оборвала его Джорджия. – Нет, не все, Себастьян. У меня не было тебя. Но ты дал ясно понять, что собираешься завоевывать мир, и я возненавидела весь этот образ жизни и то, во что он тебя превратил. Тебя никогда не было рядом. Я чувствовала себя очень одиноко.